42-я параллель

В начале сентября подул северо-восточный ветер и зябкие горожане покинули «Ошен-хаус» и коттеджи. Полковник все воодушевленней говорил о предстоящем буме и о рекламной кампании и все больше пил. Джонни теперь обедал с ним, вместо того чтобы столоваться у миссис Эймс. Брошюра была кончена и одобрена, и Джонни раза два возил в Филадельфию текст и фотографии к нему, чтобы взять сметы у типографщиков. То, что он проносился в поезде мимо Уилмингтона, не слезая там, доставляло ему приятное ощущение независимости. Доктор Стрэнг казался все более озабоченным и поговаривал о необходимости обеспечить свои вклады. Он ни разу не заговаривал о помолвке Джонни с дочерью, но казалось, что это само собой разумеется. Поведение Аннабел было необъяснимо. Она не переставая твердила, что умирает от скуки. Без устали дразнила и придиралась к Джонни. Как-то ночью, проснувшись, он увидел ее возле своей кровати.

– Ты испугался? – сказала она. – Я не могла заснуть… Послушай, какой прибой.

Ветер пронзительно свистел вокруг коттеджа, и яростный прибой ревел на берегу. Уже совсем рассвело, когда ему удалось убедить ее покинуть постель и вернуться домой. – Пусть смотрят… Мне все равно… – говорила она. Другой раз во время прогулки по пляжу с ней случился приступ тошноты, и ему пришлось ждать, пока ее не вырвало за ближайшей дюной, потом, бледную и дрожащую, он под руку отвел ее в «Ошен-хаус». Он был озабочен и не знал покоя. В одну из своих поездок в Филадельфию он зашел в редакцию «Паблик леджер» справиться, нет ли у них места репортера.

Как-то субботним вечером он сидел, читая газету, в гостиной «Ошен-хауса». Кроме него, во всей комнате не было ни души, большинство приезжих уже разъехались. Отель должен был закрыться пятнадцатого. Вдруг он поймал себя на том, что вслушивается в чей-то разговор. В вестибюль вошли двое коридорных и, тихо переговариваясь, присели на скамейку.

– Ну, этим летом я своего не упустил. Провалиться мне на этом месте, если я вру, Джо.

– Да и я бы не зевал, если бы не заболел.

– А что я тебе говорил, не крути ты с этой Лиззи. Да с этой девкой, я думаю, каждый сукин сын хоть по ночке провел, даже негры и те пользовались.

– А как с той? Знаешь, той, черноглазой? Ты еще хвастал, что она от тебя не уйдет?

У Джонни по спине побежали мурашки. Окаменев, он крепко держал перед лицом газетный лист. Коридорный тихонько свистнул.

– Лакомый кусочек, – сказал он. – И подумать, что только не сходит с рук этим дамочкам.

– Так неужто ты и правда…

– Ну, не совсем… Боялся подхватить чего-нибудь. Но этот француз, тот действительно… Так и не выходил из ее комнаты.

– Это и я знаю. Сам застал его.

Они захохотали.

– Они, видно, забыли запереть дверь… Ну, она лежала на постели, а он сидел возле.

– И неужто голая?

– Да уж должно быть… под халатом… А он, понимаешь, спокойно этак заказывает мне воду со льдом.

– Ну что же ты не послал туда мистера Грили?

– А мне что? Француз был неплохой парень. Он мне сунул пять долларов.

– Вот чертовка, делает все, что только ей вздумается. Ее папенька, говорят, владелец всей этой помойки, он да старый полковник Веджвуд.

– А сдается мне, этот паренек из земельной конторы крепко влип… Похоже, дело к свадьбе.

– Черт возьми, да я бы на последней шлюхе женился, будь за ней такая уйма денег.

Джонни обливался холодным потом. Надо было выйти из гостиной так, чтобы они его не заметили. Звякнул колокольчик, и один из коридорных вскочил и убежал. Он слышал, как другой устраивался поудобнее на скамейке. Должно быть, хотел с комфортом почитать журнал. Джонни спокойно сложил газету и вышел на крыльцо. Он шел по улице, ничего не видя. Сначала ему казалось, что он сейчас же отправится на вокзал, сядет в первый же поезд и пошлет все к черту. Но надо было выпускать брошюру, – брошюру, которая поможет ему достать работу по рекламному делу, даже если бы все здесь лопнуло, а в случае ожидаемой строительной горячки была возможность твердо стать на ноги: будут деньги, помогут связи Стрэнгов; и ведь удача только раз стучится в дверь молодого человека. Он вернулся к себе в коттедж и заперся в спальне. С минуту он простоял, глядя на себя в зеркало. Тщательно расчесанные светлые волосы, четкие линии носа и подбородка; потом все помутилось. Он понял, что плачет. Он бросился ничком на постель и зарыдал.

Приехав в следующий раз в Филадельфию держать корректуру брошюры

ОШЕН-СИТИ (Мэриленд)

Рай отдыхающих,

он набросал свадебное приглашение, которое сдал печатать в ту же типографию:

Доктор Алонсо Б. Стрэнг настоящим объявляет,

что венчание дочери его

Аннабел Мари

с мистером Дж. Уордом Мурхаузом

состоится в протестантской епископальной церкви Святого Стефана в Джермантауне, штат Пенсильвания, пятнадцатого ноября тысяча девятьсот девятого года в двенадцать часов дня.