400 вопросов и ответов о вере, церкви и христианской жизни

Христианская мистика — это Откровение Иоанна Богослова, это Дионисий Ареопагит, это преподобный Симеон Новый Богослов, это преподобный Серафим Саровский. А Нострадамус, Сведенборг, блаженная Анжела, Тереза Авильская, Елена Блаватская, Даниил Андреев — это, конечно же, все очень разнородная компания, но к христианской духовности она имеет очень опосредованное отношение.

Это не значит, что тем самым надо характеризовать этих людей как духовно ограниченных и малоталантливых. Напротив, отказываясь причислить их к христианским мистикам, я никоим образом не подвергаю сомнению их высочайшую одаренность, а если иметь в виду критерии светской жизни, то почти гениальность. Но, обладая обостренным внутренним чувством, они более, чем другие, были подвержены соблазну ухода в мглистые сумраки и полумраки мистических парений, и так как опасность эта существенна, то итог ее нельзя не констатировать.

Чем объясняется настоящая мания человечества к паранормальному и инопланетному, которую мы сегодня наблюдаем?

Это определенного рода мифология, созданная в минувшие десятилетия научно-фантастической литературой, ну а сейчас, в связи с общим упадком печатного слова, активно пропагандируемая в основном визуальными средствами массовой информации. Применительно к этой мифологии можно процитировать Клайва Льюиса, который в «Письмах баламута» писал про «один из блестящих проектов подземного ведомства». Потому что та идеология или то мировоззрение, которые внедряются в сознание современного человека посредством такого рода увлечения, сводятся к двум основным постулатам. С одной стороны, по сути дела, отрицается вера в Бога или, по крайней мере, такая вера, какой она существует в христианской даже, а не только в православной традиции. С другой стороны, так же усиленно утверждается вера в некоего материального, но не человеческого происхождения мессию, который может прийти и решить все проблемы цивилизации, — неважно, в положительном или отрицательном, вплоть до всемирного катаклизма, смысле. Такого рода атеистический мессианизм подготавливает в душах множества людей возможность принятия ими прихода антихриста.

Русские религиозные философы начала века писали, что великая победа лукавого в том, что люди перестали верить в него, перестали бояться быть уловленными в его сети и ловушки, считая все это бабушкиными россказнями. Почему сейчас, напротив, наличие инфернальных сил в мире ревизионируется сверх меры?

Здесь я снова позволю себе вспомнить того же Льюиса, который весьма справедливо считал, что в борьбе врага человеческого с христианством может быть два прямо противоположных направления: постулирование того, что лукавого нет, и, наоборот, слишком большая вера в его всесильность, преувеличение его роли в жизни общества и каждого конкретного человека. Если нельзя убедить человека в том, что он, то есть сам диавол, не существует, значит, надо придать преувеличенное значение вере в инфернальное, паранормальное, отодвигая благодаря этому преувеличению веру в Бога куда-то на второй или десятый план нашей жизни. Цель же и в том, и в другом случае едина - увести человека от живой и действенной веры в Бога.

Вообще сверхвнимание к инфернальному очень небезопасно. Не случайно христианская традиция построена прежде всего на положительных примерах, на идеале святости жизни, на изображении того, что является нормой, а не антинормой. Кстати, очень характерно, что те люди, которые, казалось бы, из благочестивых побуждений увлекаются темами эзотерики, скажем, масонства, как правило, очень близко подходят к некоторому умственному повреждению, у них наступает такая аберрация внутреннего зрения, когда история человеческого рода видится не как история, где Христос борется с антихристом, а как история борьбы масонов и антимасонов. То же самое приложимо и к нынешнему виртуальному миру.

Что такое с православной точки зрения НЛО и как должно относиться к столь многочисленным свидетельствам очевидцев?

Сама по себе множественность свидетельств еще не является подтверждением подлинности того или иного феномена, его онтологической значимости. Но мы можем сказать, что многие произведения античности, в том числе весьма серьезных авторов, которым нет основания не доверять, переполнены свидетельствами о чудесном, чрезвычайном, экстраординарном. Достаточно открыть Геродота, Гесиода, этих скептических и очень трезвых мыслителей и историков, и тем не менее, как много таинственного и чудесного во всех их произведениях!