400 вопросов и ответов о вере, церкви и христианской жизни

Магия устанавливает некий детерминизм между миром видимым и миром невидимым. Так что некоторые действия, совершаемые в видимом мире, но обращенные к невидимому, должны непременно вызывать действия ответные, оттуда исходящие. Скажем, некто проткнет изображение своего врага иголкой, участвовавшей перед этим в каких-то магических обрядах, и изображенному человеку непременно должно быть плохо. Или некто перед охотой пляшет вокруг костра вместе с шаманом и протыкает медвежью шкуру, и тогда идол-кумир посодействует в успешной охоте на медведя подлинного. Или некто украдкой отрежет волосы возлюбленного и отнесет к ворожее, чтобы смочить их заговоренным любовным напитком, и сердце избранника — хочет не хочет — расположится к заказавшему это магическое действие. Ни благоговения, ни любви, ни доверия к небу у магии нет. Есть лишь «бюро» добрых, а часто и недобрых трансцендентных услуг, которые магами, шаманами, экстрасенсами оказываются по просьбе нуждающихся. Ничего подобного в Церкви нет. В Церкви принципиально невозможно ничего заказать — заказать успех, благополучие в жизни, беспроблемное путешествие. Можно лишь уповать на то, что Бог, насколько мы не отвернемся от Него, насколько Ему доверимся, будет руководить нашей жизнью. Впрочем, не так, как часто мы того хотим, но как лучше для нашего спасения. Слова молитвы Господней да будет воля Твоя, то есть воля не наша, а воля Божия, — эти слова определяют весь смысл и строй христианской жизни.

Можно ли верующего человека сглазить?

В требнике XVII века митрополита Киевского Петра Могилы на вопрос, подвержен ли человек действию колдовских, бесовских сил через сглаз, порчу, дан ответ: «Нет, если он безгрешен». То есть если этим силам не за что в человеке зацепиться, то, конечно же, не подвержен. Христианин имеет защиту. Благодаря покаянию, исповеди, причастию, молитве, упованию не на свою силу, а на силу Божию, очищающую и омывающую грешную душу, он имеет возможность всем этим крючкам лукавого не дать зацепить ее. Человек же, живущий вне Церкви и отказавшийся от ее защиты, но при этом апеллирующий к области трансцендентального, прорывается туда с грузом нераскаянных грехов и часто очень низких страстей, которые делают его абсолютно открытым приходящему извне и снизу. Но он не понимает, как сильно он открыт, потому что две тысячи лет христианства ограждали его от непосредственного общения с миром невидимых. Такому человеку стоит перечитать античную литературу, предположим, Вергилия, или Апулея, или тех же греческих историков, чтобы понять, как ужасны и как близки к нам все эти силы, о которых сейчас даются объявления в газетах, ежедневно и буднично рассказывается на телевидении. И то, что человечество в значительной мере вернулось на круги своя, растеряв при этом духовный опыт христианской истории, может привести к уже необратимым последствиям, в том числе и для конкретного человека.

Но бывают испытания особенные, попущенные Промыслом Божиим. Такие, как врожденные пороки, церебральные параличи, болезни Дауна, в которых человек же не виноват, он с ними родился или приобрел их в раннем возрасте. И туг надо помнить, что пути Господни неисповедимы. Есть нечто, что нам отсюда не видно. Зачем и почему? Мы не знаем.

Почему Господь попустил такое многолетнее и страшное испытание бесовскими силами Николаю Мотовилову, который оставил нам главное свидетельство о преподобном Серафиме Саровском — беседу с ним?

В случае с Мотовиловым, мне кажется, как раз Промысел Божий очевиден. Господь, знавший меру крепости его души, попустил ему такое испытание, которое он мог вместить и выдержать, чтобы благодаря тому терпению и той скорби, какие перенес, стать не внешним свидетелем жития великого светильника земли Русской преподобного Серафима, а таким, кто мог бы в духе истины поведать об этом людям.

Как Православная Церковь относится к предсказаниям Нострадамуса?

Очень трезво. Текст Нострадамуса - это памятник эпохи, нуждающийся в литературоведческом и историческом комментировании, но прежде всего в адекватном переводе, который пока отсутствует, в текстологическом исследовании. Я бы всячески приветствовал корректное издание «Центурий» Нострадамуса в подлиннике и с подстрочным русским переводом, именно с подстрочным. Ведь любой толковый перевод априори заключает в себе точку зрения переводчика, его понимание того или иного контекста.

Можно ли предсказания Нострадамуса считать христианской мистикой?