400 дней угнетения

- Все, что тебе нужно сделать, это сказать стоп-слово, если ты хочешь, чтобы это прекратилось. Но это то, через что прошли мои предки: их продали подальше от своих близких, продали незнакомцам, о которых они ничего не знали, тем, кто был бесчеловечно жестоким. Наблюдая за тем, как их жен и детей отрывают от них и позволяют странным белым людям делать, Бог знает, что с ними. Большинство из них даже не понимали, что происходит и почему. Это то, через что им пришлось пройти, и это то, через что ты собираешься пройти, если не хочешь, чтобы это прекратилось немедленно. Если только ты не хочешь сказать стоп-слово и покончить с этим? Тогда мы можем разойтись прямо сейчас. Выбирать тебе. В любом случае, ты меня потеряешь.

Я думала о том, чтобы произнести это слово. Я думала о том, чтобы сдаться и увидеть этот разочарованный и полный отвращения взгляд в глазах Кеньятты, когда он уйдет навсегда.

- Я этого не скажу. Я все еще готова пройти через это.

Кеньятта одобрительно кивнул, все еще с подозрением глядя на меня. Он схватил меня за поводок и потянул меня вперед.

- Тогда больше не плачь. Больше никаких просьб. Ты пойдешь туда и сделаешь все, что я скажу, без вопросов. Ты встаешь на этом аукционном блоке, будешь улыбаться своей лилейно-белой задницей и подчиняться.

Говоря это, он дернул мой поводок, вытаскивая меня из машины. У меня не было возможности ответить, но в этом и не было необходимости. Он знал, что я подчинюсь.

Кеньятта проводил меня до заднего входа в художественную галерею, время от времени дергая мой поводок, чтобы я не останавливалась. За дверью был длинный лестничный пролет, который вел на огромный чердак, где проходили торжества. Большой волосатый мужчина в коже стоял наверху лестницы, похожий на Ангела Ада, за исключением кожаных ремней, которые он носил без джинсов, чтобы его гениталии были свободно обнажены. Он носил шипованное кожаное кольцо для члена, чтобы поддерживать болезненную эрекцию. Он уже начал багроветь, и мне стало интересно, как долго это продолжалось. Завершал образ кожаный жилет без рубашки. И его член, и его соски были проколоты. У него была густая борода с пестрой серой шерстью, а на шее у него был шипованный собачий ошейник. Его грудь, руки и плечи были огромными, как у пауэрлифтера, а его волосатый живот был пропорционально таким же большим. Он выглядел так, будто мог сломать мне шею одной рукой, но Кеньятта все еще возвышался над ним, когда встал рядом. К собачьему ошейнику была прикреплена длинная цепь, а на другом конце цепи была тонкая и поразительно красивая женщина средних лет с копной седых волос, свисавших до талии. На ней были красное кожаное бюстье и корсет, длинная черная кожаная юбка и красные кожаные туфли на шпильках, длиной не менее шести дюймов[26]. Ее макияж глаз был впечатляющим: темные тени для век и подводка для глаз, бордовые румяна, чтобы сделать ее острые скулы почти трупными, и темно-красная помада. Несмотря на все это, ей удалось выглядеть несколько приятной и даже дружелюбной, когда она попросила наши членские билеты.

Кеньятта полез в карман куртки за бумажником, и женщина рассмеялась.

- Я просто шучу, Король. Все тебя знают. Сегодня сорок долларов на аукцион. Это благотворительное мероприятие. Если только ты не принес нам что-нибудь на аукцион?

Она протянула руку и распахнула мое пальто так, чтобы мое обнаженное тело было полностью открыто как ее глазам, так и глазам ее большого волосатого подчиненного. Так иногда бывало в этом месте. Как только они узнавали, что ты “нижний”, каждый доминант в этом месте вел себя так, как будто ты принадлежал ему. Я ненавидела это, и я знала, что это беспокоило и Кеньятту. Поэтому я была удивлена, что он ничего не сказал, когда женщина провела руками по моей груди, по моему животу, потянулась и похлопала меня по заднице.

- Она прекрасна. Она обучена?

Ее глаза сузились, когда она увидела ошейник, впивающийся в поврежденную кожу вокруг моего горла. В отличие от аукционов, которые проходили столетия назад, когда рабы прибывали из Африки, мои раны увеличивали цену продажи. Подчинённая, которая уже была обучена уважаемым доминантом, высоко ценилась в сообществе S&M, а Кеньятта, или Король, как они его знали - был очень известным и уважаемым доминантом, который меня обучил.

- Конечно.

- Ммммм, замечательно. Так она на продажу?

- Минимальная ставка должна быть не менее пятисот. Она не похожа на изношенные старые задницы, которые вы, ребята, обычно вытаскиваете на сцену. И она недавно обучена.

Я хотела снова заплакать, наблюдая, как он пишет прозвище, которое он дал мне, в списке аукциона. «Котенок». Мне потребовались все силы, чтобы сдержать слезы.

- За неё, вероятно, дадут вдвое большую сумму. Я могла бы даже сама сделать на нее ставку. Просто иди и поставь ее на сцену. Мы начнем через минуту. Я закрываю дверь в десять часов. Мне не хочется пропустить аукцион. Я спонсирую это дело.