400 000 знаков с пробелами

Это был ад для моего молодого мужа. И знакомая история для меня. Наш новорожденный ребенок, который был для него первым, над которым он дрожал от ответственности и о котором он хотел заботиться, жил в доме с безответственными людьми. Отец продолжил опять пить и возвращаться по ночам, пропитанный запахами дешевых забегаловок и мочи. А мать по пол ночи ходила дома кругами по скрипучему паркету и бесконечно звонила мужу по телефону, пытаясь выяснить его местоположение. Муж, выросший в интеллигентной семье шахматистов, неготовый к такому поведению, которое демонстрировал мой отец, очень страдал. И каждый день он советовался со мной, “как лучше поговорить с моим отцом? Как лучше ему объяснить, что в доме с новорожденным ребенком нужно соблюдать определенные санитарные правила.. что нельзя приносить инфекцию, и уж тем более появляться дома в крайне пьяном состоянии.. что мы все живем в одной комнате и любая зараза может стать причиной болезни малыша”.. Я обещала, что я сама с ним поговорю, но момент для разговора никак не представлялся. Потому что отец был пьян каждый день, а с пьяным нет смысла разговаривать.

И вот однажды, в очередной день поздней ночью, мама, звонила отцу и выяснила, что его забрали в вытрезвитель. И что он должен заплатить штраф за то, что решил поссать в метро. Встал вопрос о том, кто его поедет оттуда забирать: я или мой муж. Ребенок в тот момент как раз проснулся и я его кормила. И муж сказал, что съездит он с моей матерью. Я тихонечко спросила его, сможет ли он сдержаться? Дождаться, когда отец протрезвеет? И он уверил меня, что сможет.

Я уже задремала, когда раздался телефонный звонок и мама кричала: “Маша, Маша, они тут в лифте”… и бросила трубку. Я быстро оделась в первую попавшуюся одежду и выбежала из квартиры. На нашем этаже, около лифта, стояла мать и истерично нажимала кнопку вызова. Лифт открылся и я увидела, что мой муж и отец борются в этом одноместном пространстве. Я запрыгнула к ним и пыталась оторвать их друг от друга, втискиваясь между ними. Отец кричал все мерзкие слова, которые приходили ему в голову и я знала, что скоро он начнет проклинать меня и моих детей, как это было уже не раз. Я не могла позволить, чтобы мой только что рожденный ребенок был проклят. И как только он начал орать: “Я ТЕБЯ ПРО..”, я зажала ладонью его рот, заставив проглотить эти слова. Он крутил головой как бешеный бык, но я держала ладонь не отрывая, ни давая ни одному слову сорваться с его губ. В полной тишине он пыхтел и бился, а мы с мужем держали его. Дверь то открывалась, то закрывалась, и в один из таких интервалов нам удалось вытолкнуть его из лифта. Отец выл, а мать бросилась к нему успокаивать. Муж сказал, что он не может пустить отца в квартиру и я поддержала его решение. Мы предложили матери взять все необходимое и снять им на ночь гостиницу, а завтра поговорить о ситуации как взрослые люди, но она агрессивно отвергла все предложения. Она, являясь заведующей библиотеки в частном секторе нашего города, имела возможность вернуться в этот дом в любое время и сказала, что они переночуют там.

Муж объяснил, что он не смог сдержаться. Всю дорогу до дома отец повторял придуманную им историю, как он зашел в метро и подошел посмотреть, что там за лужа. И что оказалось, что это кто-то нассал, а милиционеры подумали, что это он. И весь путь он наигранно недоумевал, что ему пришлось сидеть в вытрезвителе из-за кого-то другого. А когда муж парковал машину и задом пятился на парковку, отец внезапно открыл дверь и решил выйти, и из-за него чуть не поцарапали чужую дорогую машину. Когда в лифте отец снова завел свою шарманку про обоссаное кем-то метро, муж сказал ему, что “нужно меньше пить”.. И тогда отец кинулся на него с криками: “сопляк, будешь еще меня учить..”

Конечно через несколько дней от родственников мы услышали уже совсем другую историю, придуманную мамой, как мой муж внезапно кинулся на отца с ключами в руках и стал бить его в солнечное сплетение, пытаясь убить ни с того ни с сего.