400 000 знаков с пробелами

–“Меня сейчас трудно вывести из равновесия. Вернее, я думала, что научилась скрывать эмоции. Как Скарлетт О’Хара я говорю себе: “подумаю об этом завтра”, и просто выбираю какой нибудь день и потом плачу обо всем, что случилось за месяц. Это работает, если только событие не будет созвучным с моей детской болью. И сегодня такое событие было, я встретила маленькую себя и мне стало очень трудно сдержаться. Я всегда давала людям шанс на исправление, я верила, что взрослея, человек пересматривает свое поведение и может измениться к лучшему. От родителей я за всю жизнь вытерпела много всего, но не держу ни обиды, ни зла. Я старалась перерасти эти чувства, вылечиться от них. Поступила в педагогический университет и закончила его на специальности “педагог высшей школы” с уклоном в психологию. Но не работаю по специальности. Я хотела разобраться в себе, но еще больше я хотела разобраться в родителях, я хотела их вылечить. Потому что их поступки я не могла объяснить ничем, кроме болезни. С детства я вела дневники, и когда наступали события, которые я не понимала, я их записывала, чтобы разобраться потом, когда стану старше. Иногда я писала письма, как будто человеку, которого я не знаю рассказывала о своих печалях. Сейчас мои родители живут за городом, в деревне, в доме, который я помогла им построить. К ним стали приезжать друзья, одноклассники. И когда они стали постить фотографии природы, заснеженные просторы, кататься на лыжах, я подумала, что единение с природой вылечило их. Я надеялась, что они перестали обвинять меня за то, что я родилась и испортила им жизнь. Но иногда, когда за одним столом собирались родственники и друзья, я конечно понимала, что ничего не изменилось. Потому что всегда, за каждым застольем, они рассказывали одну и туже историю о том, как я укусила новорожденного брата за пятку… Они оставили меня маленькую жить у бабушки за это. Я расплатилась за их решение сполна здоровьем и психикой. Но им этого недостаточно. Обидно, что они никогда не расскажут, как я однажды спасла брата от смерти, когда на нас напали хулиганы, и я загородила его собой, получив сильнейший удар по голове и по шее доской, после которого у меня до сих пор болит голова, если дотронуться наверху. Такой удар убил бы его или изуродовал, а я успела увернуться. Они не расскажут, как однажды решили поехать в велосипедную поездку, и папа захотел ехать рядом с мамой параллельно, красиво, как в фильмах. А я сидела на багажнике у мамы и боялась, что ноги попадут в спицы; и мне пришлось выбирать, в чей велосипед совать ноги: в тот, где сидит маленький братик, или где сижу я…Отец приближался все ближе и ближе, а я кричала: “не надо, не надо”. Мою стопу закрутило и я почти месяц не могла ходить. Но брат не пострадал. Но они не упускают шанса рассказать про ребенка, у которого прорезались первые зубы, он только что научился ходить и пробует все на вкус так, как будто я осознанно подкралась и разгрызла его кость.. Это просто невозможно понять…Они в рассказах сделали меня уродом для всех. Сейчас я понимаю, что люди могут измениться, только если интеллектуально продолжают расти, а если они остановились в своем развитии, то они никогда ничего не осознают, не преисполнятся. Странное поведение моей матери, которая проработала в библиотеке всю жизнь и как раз таки должна была всю жизнь интеллектуально расти, навело меня на мысль, что у нее какая-то форма психической болезни. Я думала, что приезжая туда, я смогу потихоньку диагностировать ее. Я на это надеялась. И начала их навещать, привозить еду, помогать по огороду. И этой весной я стала бывать у них особенно часто. Моей маленькой дочке исполнилось 6 лет и я хотела познакомить ее с бабушкой и дедушкой, чтобы она знала, что они у нее есть. И сделать так, чтобы она любила природу, так же как я. Перед поездкой, мы с дочкой выбрали и купили ростки винограда и два саженца роз с бутонами. Как сейчас помню, это была бледно-сиреневая роза-флорибунда “Голубой нил”. На ростке было 2 бутона, готовых распуститься. Я представляла, что мы посадим эти розы и я научу ее их поливать и наблюдать, как распускаются цветы от ее заботы. Я рассказала маме о своей идее. Первые два дня прошли очень хорошо, все было чудесно. Мы готовили место для посадки винограда, сажали розы, подсадили в лес несколько кустов калины для птиц. По моим ожиданиям, цветы должны были распуститься на следующее утро. В то утро я проснулась пораньше и вышла проверить, как они там. И я увидела лепестки. Вырванные из бутона, выщипанные клочками, они валялись на земле возле цветка. Я сделала вид, что не удивлена и спросила, что случилось с цветком? А мама сказала, что она увидела на цветке тлю и убила ее.

–“Доля ответственности за будущее моих детей лежит на моих плечах. Это мой долг перед ними. А роза…. Я смотрела на нее, и это был не просто цветок, а мой серый котенок, мой Лисик. В бутоне я видела его истерзанное тельце. А в родителях – угрозу моей жизни и жизни моих детей. И я сказала, чтобы они забыли, что я существую.