40 лет среди грабителей и убийц

– Катя,– обратилась она к молоденькой,– дай ему два рубля бумажками.

– Ах, тетя! – ответила та.– Ведь у меня, вы знаете, все десятирублевки.

– Вот досада! И у меня тоже… Швейцар, голубчик! Через полчаса будет К. Ф., и мы придем тоже… Да, впрочем, еще лучше… скажите ему, что были те две родственницы, которых он ждет, что мы будем сегодня же, и возьмите, кстати, у него два рубля, которые мы взяли мелочью. Получите еще на чай…

И пока швейцар успел что-либо сообразить, обе «родственницы» живо шмыгнули за дверь.

***

Часам к трем приехал домой господин Б. и услышал от жены рассказ о том, как две какие-то шарлатанки надули ее на рубль.

– Не рубля жалко, а досадно на свою глупость,– пожаловалась она и прибавила: – Не верится что-то… Такие элегантные, нарядные… Может, еще придут. Но пробило четыре часа, дамы все не являлись. Господин Я. тоже вернулся домой около трех часов.

– Барин! К вам родственницы заезжали! – объявил ему швейцар.

– Какие родственницы? Что ты путаешь? Теща, что ли?

– Никак нет! Приезжие… Взяли у меня два рубля… Позвольте получить с вас.

– Что, что такое? Какие два рубля? Началось выяснение дела, и Я., одновременно рассерженный и смеющийся, вошел в свою квартиру.

– Вот так родственницы! – хохотали они с женой.– Ну и родственницы же в Питере…

– Непременно расскажу это маме,– сказала жена.– Вот будет ахать и возмущаться мошенничеством в Петербурге.

Но мама сама горела нетерпением рассказать дочери об истории с рублем и была уже у них на пороге.

Толкам, негодованию, удивлению и предположениям обеих женщин не было конца. Жертвой мошенничества, хотя и на ничтожную сумму, сделались две родственные семьи. Очевидно, кто-то их знал, кто-то за ними следил. Что бы это значило?

Поахали, поохали мать с дочерью и решили поехать, потолкаться у Гостиного двора, где, кстати, был и магазин господина Я., зятя госпожи Б.

***

Только подъехали они к Гостиному двору, как госпожа Б., мать, взволновалась.

– Стой! – крикнула она кучеру. А затем, обратившись к дочери, возбужденно проговорила: – Они!

– Кто такие? – спросила та с удивлением.

– Они, негодяйки, воровки, которые проделали всю эту историю с тремя рублями. Вот я их…

И почтенная дама указала дочери на двух элегантно одетых женщин. Одна из них была высокая, средних лет брюнетка, другая – молоденькая, красивая, восемнадцати-девятнадцати лет блондинка. Обе женщины, не торопясь, шли вдоль Гостиного двора, останавливаясь иногда у витрин магазинов.

– Они! – энергично повторила госпожа Б.– Пойдем-ка догоним и арестуем их…

– Не ошибаетесь ли вы, мама?

– Ну, нет! Уж я не ошибусь! И обе женщины пустились догонять воровок. «Воровки» между тем, по-видимому, чувствовали себя в полной безопасности, нисколько не тревожились и, оживленно о чем-то беседуя, остановились возле витрины большого ювелирного магазина.

– Не потрудитесь ли, сударыни,– вдруг громко и грозно обратилась к ним госпожа Б.,– не потрудитесь ли немедленно отдать те три рубля, которые вы сегодня обманным образом и мошеннически получили? Вот – рубль с меня, а два рубля – от моей дочери или у швейцара их дома, но это все равно…

Обе настигнутые дамы остолбенели.

– Вы с ума сошли! Сумасшедшая…– сказала, отступив назад, высокая, средних лет дама.

Молоденькая молчала. Она побледнела, и это окончательно укрепило госпожу Б. в том, что она «поймала»-таки преступниц.

– Какие три рубля? За что три рубля? В чем, наконец, дело? – проговорила энергично уже пришедшая в себя высокая дама.– Или вы с ума сошли, или здесь недоразумение, которое надо выяснить.

– Что здесь выяснять? – убежденно, но уже не так бойко сказала Б.– Ведь вы прекрасно понимаете, в чем дело.

– Ничего я не понимаю! – рассердилась высокая дама.– Сударыня! Вы шутите плохие шутки… Собираете народ, устраиваете скандал… Это, наконец, превосходит всякую меру терпения!

Она взяла под руку свою молодую подругу.

– Здесь, во всяком случае, нам неприлично объясняться,– проговорила она госпоже Б.,– и если вы уж так настаиваете на чем-то непонятном, то необходимо для объяснений избрать другое место.

Решительный тон высокой дамы несколько повлиял на Б., тем не менее она не желала выпускать из рук таких «отчаянных мошенниц».

– Если вам неудобно объясняться здесь, при народе, то, пожалуйста, в двух шагах отсюда магазин моей дочери, не угодно ли…– язвительно пригласила она.

И все дамы, сопровождаемые толпой смеющихся зевак, торжественно двинулись к магазину господина Я. на Большой Суровской линии.

***

В магазине дело приняло несколько другой оборот. Молодая из «пойманных» дам опустилась беспомощно на стул, а старшая тотчас попросила у госпожи Б. объяснений.

Госпожа Я. подошла к находившемуся в магазине мужу и начала объяснять, в чем дело.

– Вот так штука! – проговорил он.– Только не похоже оно что-то…

Между тем разговор между госпожой Б. и высокой дамой начинал приобретать весьма острый характер.

– Это, наконец, ни на что не похоже! – кричала высокая дама.Предупреждаю, вы ответите за свои слова и поступки, я этого так не оставлю… Мой муж имеет знакомства. Я – жена профессора Ф.