4 секрета жизненного успеха

Продолжая разговор о ведущих и ведомых, хочется узнать: почему мы нередко стараемся выглядеть кем–то другим, превратиться в «красотку с обложки» или стать похожей на девицу из соседнего подъезда – не оттого ли, что ей, дуре набитой, уйма парней глазки строит, а я, умница, пропадаю в безвестности? Притом, многие в глубине души сознают: подобные «практические наблюдения» — субъективны. И у «cover–girl», и у соседки — «дуры» уйма собственных проблем, связанных именно с поддержанием внешнего вида «на должной высоте», но их «завистница» решать не может и не собирается. А ведь есть еще проблемы, возникающие у красавиц только потому, что им – красавицам – приходится непрерывно «держать оборону»! Многие молодые – и не очень молодые – люди к «юным и стройным партнершам, идеальным для зачатия» относятся, будто те – просто дичь, на которую открыт сезон охоты. Приятно услышать про себя: «Что за девушка! Газель!», но оказаться в шкуре газели, окруженной хищниками и стрелками–спортсменами – не самое приятное чувство. И вообще, отчего стольким дамам и девицам неидеальной внешности приспичило заполучить всю эту головную боль – да еще за свои кровные?

Нас, безусловно, подталкивают рекламные призывы. Нас увещевают «продвинутые» подруги. Нам дают «добрые» советы ехидно настроенные коллеги. Против «психической атаки» не всякий устоит. И в результате промывания мозгов мы соглашаемся уподобиться кому–то знаменитому, удачливому, обласканному фортуной – ведь ему, по нашим ощущениям, дано больше, чем нам. Мы подменяем собственные взгляды теми расхожими мнениями, которые воспринимаем, сами не сознавая, и от подруг, и от коллег, от средств массовой информации. И отказываемся от любимого–неповторимого «я» с такой легкостью, словно мы у себя отнюдь не самое дорогое. Этот процесс ширится, охватывая все социальные слои.

Откровенно говоря, последние годы я испытываю затруднения при общении со старыми друзьями. Не часто удается встретиться, поболтать – но и редкие дружеские вечеринки, бывает, оканчиваются разочарованием. Гляжу и вижу: передо мной не «добрый мой приятель», которого хорошо знаю и люблю, а некий незнакомый мутант, «чужой», «оно» и «это». Впору заорать: «Ты не тот, за кого себя выдаешь! Ты злой пришелец!» и позвать супермена, безотказного спасителя человечества от инопланетной нечисти. А все потому, что собственное мнение моего сильно изменившегося друга куда–то исчезло. Место индивидуальных представлений занимают слоганы и лозунги. Пытаюсь разговаривать на «интересные» темы, а в ответ выслушиваю пересказ статьи из глянцевого журнала. Или нескольких статей из нескольких журналов. По долгу службы приходится вести мониторинг прессы, чтобы быть в курсе последних ноу–хау. И если я еще не читала свежих номеров, в беседе с друзьями меня тут же «проинформируют», о чем пишут последние журнальчики. Спасибо, конечно. Но хотелось бы из–под завала затасканных фраз достать знакомую личность, отряхнуть ее от журнально–газетной трухи и послушать, что она скажет – если еще не окончательно онемела от долгого беспробудного сна под слоями печатной продукции.

Недавно позвонила подруга и говорит: «Знаешь, я бы хотела сходить к какому–нибудь известному стилисту… Войти такой, какая я есть, а выйти совсем другим человеком! Имидж поменять, понимаешь?» Что я могла ей ответить? Хороший стилист, работающий на постоянного клиента, с помощью имиджа не делает «другого человека», а создает новый образ целенаправленно, в соответствии с личными качествами «объекта». Чтобы показать новые стороны его многогранной натуры. Самому распрекрасному стилисту надо долго–долго работать со своим «подопечным», чтобы узнать его взгляды, выяснить особенности его внешности – и создать нечто, органично сочетающееся с индивидуальностью! В первую встречу «сделать» подходящий имидж невозможно. Разве что навести «стандартный шик» – и выпустить на просторы отечества еще одно узнаваемое подобие Шарон Стоун или Гвинет Палтроу. «А что?» – скажут мне, — «Чем плоха Стоун? Или Палтроу?» Для себя, разумеется, они вполне хороши. Но та, которая пришла в салон красоты и доверилась стилисту, тоже по–своему уникальна. И эту уникальность ни в коем случае не стоит подавлять и обтесывать под готовый образец.

Хотя при заниженной самооценке кажется: даже плохонькое подобие кинодивы лучше «незвездной» индивидуальности. Мы боимся, что такие, какие есть, мы не будем востребованы. Нас не заметят, не оценят, не полюбят! И появляется страх одиночества, готовность подделываться под чьи–то «правила игры», лишь бы тебя «приняли в компанию». Как–то отодвигается на задний план разумная мысль: в чужом теле, в чужом обличье, под приросшей маской «модного имиджа» вряд ли так уж комфортно… Модницы XIX столетия снимали свои корсеты хотя бы на ночь. А если на личность «корсет» надеть? И играть некую роль перед знакомыми, друзьями, домочадцами – когда же жить своей жизнью? Во сне? Но страх оказаться непонятой и непринятой пересиливает здравый смысл.