4-03 Fuga maggiore

Пусть не сейчас, а через пять или десять лет, но... нет, он не станет мстить, разумеется. Горячие эмоции и резкие движения слишком вредны для бизнеса. Просто однажды он напомнит паладарам об их опрометчивых словах. И они принужденно рассмеются и сведут все к шутке, но будут знать - и он тоже будет знать - что у Университета не останется другого выхода, кроме как молча и униженно проглотить пилюлю. До тех же пор он продолжит плести свою паутину. Главное - осторожность, аккуратность и терпение. А нужный шанс обязательно пошлют боги.

05.22.1232. Хёнкон

- Пятьдесят один... пятьдесят два... пятьдесят три... - равномерно, словно камни, падали слова. Лейтенант Каллавиро прохаживался перед рядом отжимающихся учеников, отсчитывая разы словно говорящие часы. Кирис привычно подавил раздражение: медлительность счета заставляла его тратить лишние силы. Обычно он жался раза в два быстрее, но сейчас приходилось подстраиваться под остальных.

- ...пятьдесят девять... шестьдесят. Всем встать! - скомандовал лейтенант.

Кирис одним прыжком принял вертикальное положение, сжимая и разжимая кулаки, чтобы размять затекшие от упражнения пальцы, и потирая мозоли на коже костяшек. Он даже почти не запыхался: его личным рекордом являлось сто тринадцать, а по девяносто он отжимался каждое утро. Справа поднялась Фуоко, и он с удовлетворением заметил, что дыхание подруги лишь чуть тяжелее обычного. Сто тридцать не вытянет, да и сотню - тоже, но семьдесят пять по утрам делает. Все-таки молодец девчонка, не каждый парень с ней силой потягается. Да и в беге на километр ее лишь двое во всем колледже обгоняют, и то потому, что дома в юношеских сборных состояли. А ведь еще зимой... тьфу, местным летом еле ноги таскала!

Слева раздался тихий стон, и Кирис, ухмыльнувшись про себя, покосился на Омована Амаду, неуклюжего увальня из провинциального кайнаньского Мисакити, с трудом вздергивающего себя на подкашивающиеся ноги. Определено, отжимание после трех верст трусцой отняло у него все силы. Интересно, хотя бы три десятка раз он осилил? Впрочем, все равно прогресс: еще пять декад назад он даже пробежку закончить не мог толком, едва ли не сознание под конец терял.

- Давай, давай, молодой Омован-тара - подбодрил его лейтенант Каллавиро на катару, проходя мимо. - Хорошо. Ты...

Кайтарец замялся. Хотя грамматические конструкции катару он более-менее знал, со словарем у него, определенно, имелись серьезные проблемы.

- Bone farita. Молодец, - наконец сообщил он на эсперанто, продублировав для надежности на кваре. - Так, начали основную разминку. Разбились на пары. Мальчики с мальчиками, девочки с девочками! - предупредил он, бросив взгляд на Кириса и Фуоко. - Кир, ты с Амадой.

- Во-во, в общаге разомнетесь, - поддержал его на катару ехидный женский голос. - Эй, Фучи! Давай вместе!

Кирис вздохнул. Даже полгода спустя отношения с сестрой оставались странными. Сталкивался он с ней только в интернациональной группе начинающих, которую лейтенант Каллавиро на общественных началах (и при молчаливом согласии кайтарского посла) обучал ринье. Вара больше не пыталась драться, да и Джорджио, видимо, предупрежденный паладарами, никогда не ставил их в пару, хотя они вполне соответствовали друг другу и силой, и весом. Однако язвительные реплики в его адрес она отпускала не реже раза в пять минут. Кирис терпел: пусть себе развлекается, а до острого язычка Фуоко ей как до неба. В конце концов, можно считать ее подковырки издержками семейной жизни. Наверняка не у него одного старшая сестра язва.

- Кир, только ты не перепутай, с кем разминаться, а кого трахать! - не унималась сестричка. - А то неудобно выйдет...

- Отставить разговоры, рядовая Сэйторий! - оборвал Вару Джорджио. С военной лексикой катару у него явно складывалось лучше, чем с общегражданской. - Всем работать самостоятельно! Разминка, основной комплекс!

Он отошел на пару шагов и повторил то же самое на кваре, а потом и на камиссе. Полиглот, блин...

- Оми, кончай умирать на ходу, - Кирис хлопнул кайнаньца по плечу, краем глаза наблюдая, как ехидно подмигнувшая ему Фуоко вместе с Варуйко отходят в сторону, на свободное место. - Начнем броски отрабатывать - отлежишься, а пока терпи. Сам ведь пришел, верно?

- Я пришел драке учиться! - пожаловался толстяк, упирающийся ладонями в коленки и тяжело дышащий. - Куратор посоветовал для поднятия самооценки. А из меня здесь многоборца делают. Кир, ну вот скажи, зачем нам бегать? Или приседать? Когда по мешку колотим, понятно, зачем. А бегать-то?

- В здоровом теле здоровый дух, - назидательно пояснил Кирис. - Как ты драться собрался, если от первого же замаха ослабнешь и на землю свалишься?

Он почти силой выпрямил товарища, положил его руки себе на плечи, сам обхватил плечи Омована и надавил сверху.

- Приседай давай, теоретик. Пятки от пола не отрывать! Тридцать раз, поехали. Раз...

- А я и не собираюсь драться, - перемежая слова тяжелым пыхтением, пробурчал кайнанец. - У меня... ох... голова - самое ценное, по ней бить нельзя. Я же говорю...