4-03 Fuga maggiore

"Я надеюсь, ублюдок, что ты сдохнешь в муках, многократно более страшных, чем испытали миллионы твоих бывших подданных. Когда придешь в себя, запомни: ты все еще дышишь лишь потому, что от живого тебя для нынешнего Хёнкона есть хоть какая-то польза. У нас чешутся руки досрочно отправить тебя в Нирвану, но пока живи. И помни: если ты и твои ублюдки еще раз попытаетесь исподтишка куснуть Хёнкон, мы снова придем за тобой. И тогда ты горько пожалеешь, что не умер сегодня".

Подпись отсутствовала. Сайра перечитал текст еще раз, аккуратно сложил бумагу и убрал в карман пиджака, в комплект к списку убитых. Вряд ли исследование шрифта и бумаги дадут хоть что-то, но, по крайней мере, появится материал для психологов. В общем, все понятно, но остался еще один эксперимент. Понадеемся, что доблестный король-без-королевства не помрет от инфаркта. Иначе получится, что я подыгрываю террористам. Начальство наверняка не оценит такого юмора.

Следователь извлек из другого кармана сложенный фоторобот, расправил его и показал королю:

- Узнаешь, атара?

Как ни странно, инфаркт короля не хватил. Совсем наоборот: он резко ожил, подскочил и принялся на заднице отползать как можно дальше, барахтаясь руками и ногами. Поскольку с другой стороны кровати находилась перегородка, неожиданное физическое упражнение привело к его падению с одновременным превращением тонкой стены с изящными рисунками в мешанину бамбуковых обломков и обрывков бумаги. Сайра даже привстал, чтобы убедиться, что с королем все в порядке. Ничего страшного и в самом деле не произошло: тот сидел на полу, запутавшись в простыне, и тихо скулил, со страхом уставившись на следователя.

Сайра тихо хмыкнул, поднялся и вежливо поклонился королю.

- Не смею больше докучать, - безразлично сказал следователь. - Прощай, атара.

Он вышел из комнаты, жестом послав обратно монахов, вышел из дома, кивнул лейтенанту, надзирающему, как из дома вытаскивают носилки, закрытые простынями, и неторопливо пошел обратно к воротам по извилистой аллее. Итак, "Адаути". Но если ранее они ограничивались запугиванием, оставив после себя всего одного убитого, то теперь они словно сошли с ума. И в трех из четырех акций в Ценгане, включая обе с трупами, принимал участие один человек без маски. Конечно, по скверному фотороботу, составленному по показаниям перепуганных свидетелей, можно опознать каждого второго в Ценгане, но все-таки можно считать, что здесь засветился тот же самый человек. Таинственный лидер "Мести", не боящийся демонстрировать лицо - кто он? Вряд ли кто-то известный - он наверняка уже назвал бы публично и свое имя, и цели своей организации. Но "Адаути" не пытается стать широко известной. Они лишь терроризируют совершенно конкретных людей - бывшую аристократию Хёнкона и связанных с ними адвокатов, ведущих иски к нынешней администрации Университета по поводу собственности. Об их действиях становится известно лишь заинтересованным лицам - по крайней мере, пока Управа благочиния в состоянии держать под контролем газеты. Необычно, мягко говоря: высокие дома достаточно часто прибегают к подобной тактике для давления на конкурентов, но каждый раз о происшествиях немедленно оповещают широкую публику - в том, в общем, и смысл.

Следователь остановился и задумчиво потер подбородок, потом присел на скамейку и принялся смотреть на кровавый закат, пробивающийся сквозь ветви деревьев. Предыдущие акции прошли довольно мягко. Только один убитый - тоже заколотый, кстати - а остальные жертвы отделались унижением и побоями, оставшись в живых. Сегодняшняя же акция по степени жестокости и кровожадности беспрецедентна за последние лет тридцать или сорок. Что изменилось? И почему оставлен в живых главный объект ненависти "Адаути" - бывший король Хёнкона, предавший, как они считают, свою страну?