3ba4494785f2eaa41eef235f85090948

разведгруппы восьмого отдельного мотострелкового батальона Первого армейского корпуса ДНР не сделал ни одного выстрела.

* * *

— Выстрелы! Один… нет, два! Слабые! — Мастер выскочил из траншеи и тут же забубнил в рацию.

— Мартин, Федя, за мной! Ломтик, вы прикрываете! —

Вася сорвался с ног, не посмотрев, услышали ли мы приказ, и

побежал вперед, на ходу перехватывая ПКМ. Стал забирать

вправо, на поле, чтобы не идти по колее.

— Стой! Стой, коммандер! — крикнул Толик, подняв голову от рации. — Стопэ! Все норм! Сто-тридцать-первый троих взял!

— Охренеть, — притормозил Танцор и обернулся. — Херрасе. Помощь тре?

— Не такая. Двое раненых, один тяжелый. Да не у нас! —

поспешно крикнул Мастер, глядя на Васино лицо. — У сепаров. Взяли чисто, наши без втрат. Медицина тре.

— Я пошел за рюкзаком, — тут же отозвался я и развернулся. — Без меня не уходите. Вам все равно, а я хочу живого

сепара посмотреть…

— Давай мухой, — принялся приплясывать командир. —

Хватай свою операционную — и погнали. Сам посмотреть

хочу, цикаво ж, шо они там вполювали… Я пока комбату позвоню.

* * *

К нам решили не тащить — а зачем? Лучше пусть сюда

едут, тут и подъезд лучше.

Две МОН-ки нашел опять-таки Стелс, пользуясь подсказ-ками толстого, того, что единственный не был «трехсотым».

Маленький, который вроде как сапер (плоскогубцы в разгрузке, ясное дело, шо сапер) был ничего так, левая сторона тела

сильно кровоточила, но я забинтовал как умел, разложив медрюкзак на их же каремате. Инфузия, мммать его, попробуй

Глава 2. ТЕРРИКОНЫ

213

поймать еще эту вену, да без должной сноровки… ну да, можно и не с первого раза, пациент жаловаться не будет. Четыреста миллилитров физраствора из белой пластиковой банки —

я попросил кого-то из разведосов подержать флакон, все-таки

попал в вену, вытащил иголку, оставив катетер, и приклеил

его куском старого замызганного лейкопластыря.

С высоким было хуже. Не знаю, точно или нет, но пуля

Стелса попала ему сзади под коленку и натворила там дел. Я

затянул ему турникет повыше, пожалел, шо на такое приходится тратить новый, еще даже в пакетике, хороший «СИЧ», а сам сустав решил не трогать. Ну его нафиг — там пропитан-ное кровью месиво с какими-то белыми кусочками… не, я с

этим не справлюсь, точно.

Знаешь, кино сделало нас людьми, абсолютно не понимаю-щими, что делает с человеком огнестрельное оружие. В кино

все было просто — летела пулька, летела, попала в плечо там

или в ногу, негодяй сразу умер, желательно в муках, а герой

намотал полотенце и поскакал дальше совершать подвиги. Ну

подумаешь — в ногу… до хэппи-энда дотянет. Как будто кин-жалом ткнули, да? Но эра холодного оружия закончилась в

тот момент, когда французский крестьянин, не знающий грамоты, в одной холщовой рубахе, сумел поджечь фитиль арке-бузы, и рыцарь Анри Де-Хто-то-там, аристократ с длинным

хвостом именитых предков, победитель двадцати с хером

турниров, обладатель золоченых доспехов, человек, учив-шийся обращаться с оружием с шести лет, рухнул на не-убранное поле, потому что кусок свинца, вылетевший из

кривого отверстия со скоростью двести пятьдесят метров в

секунду, пробил нахрен его вместе с доспехами и равнодушно унесся дальше.

Никто в кино не снимет, что металлическая капля диамет-ром девять миллиметров и массой всего лишь в шесть грамм, выпущенная с восьми метров, превращает колено в месиво.

Тупой конец пули (да, она тупая со всех концов), вертясь, касается кожи и начинает вдавливать ее, оставляя отверстие

ровно в девять миллиметров, вся пуля упирается в мышцы

214

Мартин БРЕСТ • ПЕхоТа-3: ТЕРРиконы

или сухожилия, легко прорывая их и, наконец, касается кости.

В этот момент ее скорость резко падает — но ведь кинетиче-ская энергия, не растраченная во время полета, никуда не де-вается и, сообразно закону о сохранении этой самой энергии, передается в организм. Сосуды, кости, мышцы, которых пуля

даже не коснулась, рвутся, гидроудар по артериям и крупным

венам разносится по телу, кость распадается на несколько

осколков, каждый из которых начинает свое собственное движение. Нет никакого «перемотал полотенцем», и тебе дико

повезло, если пуля пройдет только через мышцу, сохранив

кости и оставляя тебе шанс в будущем хотя бы ходить.

Рустаму не повезло.

— Ну шо, сильно я его? — наклонился Стелс.

— Не знаю. Я ж не врач. Похоже, шо да. И в сознание он

не приходит чего-то.

— Так, може, его товой… нашатыря дать понюхать чи еще

шо… — Стелс помахал рукой над лицом высокого мужика, лежавшего на спине прямо на снегу.

— Ну так дай, — огрызнулся я. — У меня нема, де я тебе

нашатырь возьму? Следующий раз стреляй сразу в бо́шку.

Хороший турникет на него потратил, бля.

— Ну накручуй себе. — Серега лучился довольством, и я

не смог его поколебать. — Курить будешь?

— Давай. — Я покидал остатки тампонады в рюкзак, с трудом застегнул его и отошел. — Своим позвонил?

— А то как же.

— Дело пахнет орденом?

— Дело пахнет пиздюлями, — пригорюнился Серега. —

Проебали сепаров, впустили почти на позицию, еще и вон… —

он кивнул на две МОН-90, стоявший в снегу с вывернутыми

взрывателями… — Точно влетит. Казнить не казнят, но мозги

выебут знатно.