3ba4494785f2eaa41eef235f85090948

— Бери свою грохоталку и залазь до капонира к «Уралу-зе-нитке», возле него, на бруствер. Теплак второй возьми с собой

и Талисмана. Пасите тот сектор, но без команды не стрелять, там Стелс ща будет шариться.

— Принял… — так же раздалось из темноты. — Дима! Та

брось ты свой «сапог» и пошли со мной, тока теплак возьми!

Зажужжал поставленный на «вибро» телефон, Вася поднял

аппарат к глазам, чертыхнулся и снял трубку.

— Да… Я. Нет. Сепары лазили. А… так а как мне, бля, стрелять, шо, попросить их в сторону отойти, чи как? Може, еще

потанцевать с ними? Слушай, братан, я все понимаю, домики

ваши навылет пальцем пробить можно, но и ты меня пойми —

лезла группа, мы ее спалили и отработали… — тут Вася слегка

прихвастнул, подымая рейтинг пехоты в глазах звонившего

погранца. — Може, и к вам. А може, и к нам. А може, и вообще

хуй зна куда. Не, пока не надо идти, я вас знаю, вы парни резкие, но у меня сейчас там люди подойдут, посмотрят. Не пере-хуярьте их. Я потом наберу. Все, давай. Та ничо, ничо, все на

нервах, всё, завтра заеду, кофе попьем, перепиздим…

Глава 2. ТЕРРИКОНЫ

207

Как всегда после стрельбы, тишина казалось оглушающей.

Я оказался в месте, где ничего не происходило, Федя сидел, привалившись к колесу «лендика» и держа на коленях АКМС, и его ствол да и подствольник с воткнутой, я уверен, гранатой

смотрели мне прямо в живот. Мне было все равно — накатила какая-то странная апатия, захотелось спать, заползти в

кунг, накрыться спальником и отъехать часов на шесть, и чтоб

никакие сепары нигде не лазили и не пугали…

— Скорпи, есть курить? — Я помотал головой, разгоняя

сонливость, и потянулся за сигаретой. — Приколи, как меня

проглючило.

— Как? — Федя тоже закурил, и красные точки зашипели, разгораясь, на самом краю снежного поля.

— Показалось, будто я все это…

— Уже где-то видел? Тю. Так бывает.

— Та не. Как будто я почувствовал, как всех подрывает, как люди выбегают… Как будто был частью каждого человека.

Эмоции там… ну и все такое.

— Не жри больше мивину на ночь, — хохотнул Федя. — А то

в психушку заберут. Длинная рубашка, запльована підлога, лікарі, від шприця гєматома і могила… На ній — брудна Офелія…

— Оооо, наблюдаются глубокие знания Митця. — Я поежился. — Билет взял?

— Взял. Последний. Уверен, шо после всего этого… —

Федя кивнул на поле, — ...отпустят?

— Уверен, хули тут с тебя толку, тока и знаешь, шо за ноутбуком нычиться и людей пугать…

— Мартииииин! — из-за поленницы вынырнул Мастер и

пошел на огоньки сигарет. — Иди в наряд, Ярика смени, он

отдыхать пойдет, ему ногу оторвало.

— Тьху на тебя. Ну шо там?

— Лазили на въезде, може, минировали. Ну наши и ввалили. А они, вместо того чтобы сваливать, ответили.

— Може, попали в кого. Танцор идти собирается?

— Не. Стремно. Стелсики со стороны посмотрят, а мы вже

поутрене слазим.

208

Мартин БРЕСТ • ПЕхоТа-3: ТЕРРиконы

— А чего Ярик не доложил сразу?

— А нахера? — Мастер подумал-подумал, потом сел с нами

рядом и потащил у меня из пачки командирскую сигарету. —

Ты ж начнешь мозги ебать. «А вы уверены… а сколько там

их… А може, это кабаны… А я щас приду посмотрю…»

— Ты ж знаешь, как я не люблю эти «прострелы посадок».

Да, моя нелюбовь к излишней трате «бэ-ка» была обще-известна.

— Ну да. Так шо пацаны решили ввалить сразу, а потом, как ты говоришь, Бог различит своих.

— Это вообще-то не я говорю, это до меня, в четвертом

крестовом походе…

— Да похеру. Пацанам понравилось.

— Пацанам понравилось… — протянул я. Что-то зацепи-лось во мне за эту фразу. — Пацанам понравилось то, что

упростило им принятие решения. Пацанам понравилось стрелять. Мастер… я хуй його зна, но получается — пацанам нравится стрелять, а значит — убивать. То есть, на полном серьезе Петрович, которому уже хорошо за пятьдесят, и который

в своей жизни мухи не обидел, сыновей воспитал… он, абсолютно не меняясь в лице и не видя в этом проблемы, наводит

гранатомет и, возможно, разваливает пару человек. А после

этого идет варить борщ…

— Насчет борща — это точные разведданные? — вставил

Мастер.

— … и потом… погоди, не перебивай. Если про Ярика еще

так-сяк, ця селянська дитина, дай ему волю — всех перехуярит… то… смотри. Двадцать разных, абсолютно разных человек, и у всех одна мысль — прицелиться и попасть. Реально.

И никто не рефлексирует, не парится, даже хвастается… Это

же пиздец, отец, это же просто…

— Это о-ху-ен-но, — улыбнулся Мастер. — Я же говорил.

Федя хмыкнул.

Глава 2. ТЕРРИКОНЫ

209

* * *

Серега Динамо почти подобрался к трассе, ровно в том

месте, где несколько часов назад вся группа перебегала дорогу. Абсолютно скрытое от всех место, если машина не проедет.

Он попытался посидеть и понаблюдать, но остатки адреналина и накатывающее чувство вины гнали его вперед. Точнее —

назад, в Докучаевск.

«Рустам виноват, бросил меня…» — плавала мысль на по-верхности, и Сергей уцепился за нее, как за последнее оправ-дание приговоренного, все больше и больше убеждая себя, что

так оно и было.