3ba4494785f2eaa41eef235f85090948

сочиняете себе разную хуй… биографию. Вот и все.

— Прапор, Козачок, Мастер, Санчо, Ляшко и Хьюстон. —

Я выступил вперед.

— Шо? — вскинулся грузный Хьюстон, за утлой спиной

Ляшко втыкавший в телефон и ни черта не слушавший.

— Хьюстон, ви хед э проблэм. Ярик, у тебя тока шо нарисовался напарник по непопулярным нарядам.

— Ой, — облизнулся Прапор. — Ща я себе навыд умуюууу…

Мартин, сделай меня актером. Чи певцом.

— Я тебя сейчас сделаю не просто певцом, а еще и женщи-ной, — пообещал я. — Вы тут галдите, а у меня там чайник

выкипает.

— Ротаааа… Вільнаааа! — скомандовал Танцор.

Все начали разбредаться, обсуждая эти нелепые новости, Механ посмотрел на спины, потом вздохнул и подошел ко мне.

— Той… — начал он и замолк.

— Смелее, автобот, я весь внимание. — Я полистал «форму-раз» и задумался, как написать биографии так, чтобы все

поняли, что это стеб, кроме городских властей.

— … Мартін… а кого там нагороджувать будуть, в Старо-гнатовкє? — наконец-то родил вопрос Васюм.

— Шо, мурзик, тоже медаль хочешь? — Я усмехнулся и

приобнял Механа за узкие плечи. — И я хочу. И все хотят. Но

у меня к тебе, как к герою позавчерашнего дня, который завел

все машины, способные завестись в принципе, есть другое

предложение.

— Яке?

— Плюс два дня к отпуску.

— Два дні…

Глава 2. ТЕРРИКОНЫ

151

— Ладно-ладно, не выкручуй мне руки. Три. Больше никак.

И так пришлось подкупить ротного лишней чашкой кавы.

— Підкупити… Мартін, ой ти язва, шуткі твої дурні. Най

буде два, як командір проти…

… вшшшшшш… Бах!

Звук летящей мины — это смесь свиста и шипения. Если

не отвлекаться, его вполне можно услышать… а хотя нет, не

так. После пары-тройки обстрелов в мобилизованном мозгу

просто автоматически выделяется частичка, постоянно слу-шающая воздух, и она почти всегда в первую очередь посы-лает электрический импульс в задницу, заставляя ее сжимать-ся, а уже потом — сигнализируя сознанию про опасность.

Если валит мина — это хорошо, бо от мины можно убе-жать. Плохая новость — убегать можно от первой, бо сколько

мин сейчас висит на траектории — ты не знаешь, «Василек»

отстреливает подряд четыре штуки, легко подвешивая бол-ванки весом в три килограмма в холодный воздух, а если в

расчете все четыре человека, да еще и обученные — то добрый

десяток мин окажется в воздухе до того, как упадет первая.

И не видно его ни хрена, само собой, минометчики ж не

дурные, с открытых площадок стрелять не любят. Поэтому вот

услышал этот мерзкий звук ввинчивания тупоносой серой

капли в мировой эфир — беги к ближайшей нычке, вались в

нее и жди, пока все закончится.

Я бы хотел сказать, что «все эти мысли пронеслись в моей

голове, пока я бежал к шикарной перекрытой щели, в которой

так удобно пережидать обстрел…» — и, конечно же, соврал

бы. Ближайшим укрытием был блиндаж, вход в который был

в КСП, и туда я явно не успевал. Желание закатиться под ЗиЛ, вполне логичное, тре було подавлять нещадно, ЗиЛ — это триста сорок литров бензина в двух баках… Боже, какой ненуж-ной херней забита моя голова, зачем мне помнить объемы

баков ЗиЛ-131… короче, под кунг тоже ховаться было тупо.

На самом деле я ни черта не успел подумать, мы с Механом

рухнули прямо там, где стояли, и зачем-то посмотрели друг

на друга.

152

Мартин БРЕСТ • ПЕхоТа-3: ТЕРРиконы

Бах-бах-бах! И тут наконец-то зашипел «баофенг»: «Воздух, возд...» Снеслись, наконец-то.

Серия в четыре, значит «два-бэ-девять», он же «Василек».

Тело сейчас дурное, тело пытается, уловив упавшую тишину, рвануть из всех сил в блиндаж, но я давлю, давлю это, просто

плотнее вжимаясь в снег, пытаясь животом вырыть в нем, а

потом в мерзлой земле, яму и спрятаться туда с головой, да

еще и Механом накрыться.

Бах-бах-бах-бах! Тр-т-т-т-т... Комки земли забарабанили

по тонкой жести кунга, по КСП и по нам, я прикрыл голову

руками и опять подумал о том, что никогда, сука, никогда

больше не выйду гулять без каски.

Соврал, понятное дело. Механ тоже накрыл голову и выплюнул набившийся в рот снег.

Мины упали между полем и терриконом, аккурат в той

ложбине, которая разделяет куски породы, сложенные в кри-воватую гору, и полметра донбасского чернозема. Только дальше от нас метров на сорок, аккурат за горкой из тех же кусков

породы.

— Та вони охуїли, — сказал Механ. — Білий день, шо за

хєрня.

— Видать, ОБСЕ на прогулку не выехало, вот и развлека-ются… — я постарался сделать равнодушный вид.

Снова шипение… Бах, бах!

Две, и вроде как еще дальше. Экономят? Дыма нет — значит пристрелочную не кидали, сразу боевыми запулили. Ну

нормально так, богато живут господа сепары, минами терриконы вскапывают…

Херня была в том, что это был первый в моей жизни ми-нометный обстрел. И, боюсь, не последний.

Десять мин, упавших с неба и поцарапавших бок гранит-ного отвала, были для меня чем-то новым, пугающим и непо-нятным. И очень, очень опасным. Наверное, поэтому я запом-нил их, да и всю эту ситуацию, навсегда. Через три месяца, когда в район нашего взводного опорного пунка упадут восемьдесят стодвадцаток, я не запомню ни хрена. Ну кроме

Глава 2. ТЕРРИКОНЫ

153

цифры «80», как десантная бригада, и того, что я не успел