3ba4494785f2eaa41eef235f85090948

что-то скрывать. Понемногу люди узнавали тебя, а ты узнавал

их — их придурошные привычки, поведение в разных ситуа-циях, глупости, мерзкие поступки и почти подвиги, и, конечно же, семейное положение.

Все знали обо всех всё. Это было странно, так как в их жизни такое было в первый раз, но они быстро привыкали, служба в армии сдирала наслоения привычек, масок и покровов, выявляя такого человека, которым он был на самом деле, и

даже… Иногда казалось, что армия сейчас — это путь сначала.

Кем бы ни был обычный мужик на гражданке — менеджером, банкиром, владельцем СТО, айтишником, электриком, бухарем, трактористом, просто забулдыгой — в армии он, первый и последний раз в жизни, получал второй шанс. Шанс стать тем, кем мог бы стать на гражданке, но не сложилось. Мы все были

равны, приходя на службу, по крайней мере, солдаты, а не офи-церы, и каждый мог получить от армии то, чего не получал от

«гражданки». Плюс — ответственность. Владелец СТО никогда

за всю свою предыдущую жизни, за все тридцать лет, не получал такой полноты власти и над своими бойцами, да и над окру-жающим миром. Он мог отправить человека на верную смерть

несколькими словами, он нес «повну та одноособну відповідаль-ність за особовий склад, зброю, техніку, спорядження та речо-ве майно», и эта ответственность творила с людьми странные

и неожиданные вещи, заставляя совершенно по-новому взгля-нуть и на окружающий мир, и на себя в нем.

А еще — «зона відповідальності». Здесь не было полиции, прокуратуры, судей и вообще кого-либо. Ты мог сделать все что

угодно с местными жителями, и они, думаю, прекрасно это

знали. «Бремя всевластья», как сказал бы Мартин в редкие минуты просветления, когда не был занят выдумыванием очеред-

Глава 1. МИНУС ДВАДЦАТЬ

59

ных хохм, заполнением бесчисленных ведомостей или наведе-нием двух АГС-ов с помощью одной рации. Это всевластье — оно

чувствовалось. Начальство было далеко, а мы — мы были здесь, мы творили все, что хотели, и нам это казалось совершенно

нормальным. Ничего странного в том, что из армии мы вернулись чрезвычайно самоуверенными людьми. Это потом сыгра-ет с нами злую шутку, но здесь и сейчас это было единственной

чертой, отличающей нас от стада баранов с автоматами.

Мы заново учились думать.

— Мы заново учимся думать, — повторил вслух Танцор и

обвел всех взглядом. Серега, в десятый раз пересказывающий

план разведвыхода, замолчал. Тихий гомон парней стих, и все

зачем-то уставились на командира. Собака всхрапнула.

— Мощная мысль, — сказал Мастер и почесал бороду. —

Внушающая. Так делаем чи нет?

— Делаем, — вздохнул Вася. Ваханыч заулыбался и полез

за сигаретами, гомон возобновился, Стелс просиял. — Кучма… Кучма! Президент!

— Шо? — вывернулся из-за ноутбука худой Серега, кутаю-щийся в слишком большую для него зимнюю армейскую куртку.

— А ну набери Мартина, спроси, де оно лазит.

— Лєхко, — Серега вытащил телефон и облокотился на бар-ную стойку. — Альо! Альо! Недолік, ну ти де? Давай домой, всю

войну прогуляєш! Да, бйємося із-под останніх сил, командір вже

крайній бутерброд… крайній рожок заряжає. Танкі. Танкові клі-нья і коврові бомбардіровкі. Скока? Ладно, коммандєру скажу.

— Давайте вже вечеряти. — Шматко еще раз помешал ва-рево в ужасающих размеров казане, попробовал, с сомнением

покрутил головой и поставил емкость на буржуйку. — Най

хліба купить, раз катаєца.

— Говоріт «скажіть танкам обождать двадцять хвилінок, зара

буде». І сарделькі привезе, — пересказал Танцору Президент

свой диалог с Мартином и потянул носом. — Це шо, борщ?

Пахне якось странно.

— Це твоя єдінствєнна єда, так шо єш і не вийобуйся.

Стелс, Маріч, а ну сідайте вечеряти.

60

Мартин БРЕСТ • ПЕхоТа-3: ТЕРРиконы

— Та у нас там своє…

— Ну то будєтє должни, гиии. Давай, давай, хліб якийсь у

мішку.

Не было ничего лучше эти зимних вечеров — длинных, тягучих, холодных, наполненных разговорами, идиотскими

шутками, рассказами «за жизнь», неспешным ужином и…

ожиданием. Чего мы ждем постоянно, ведь мы даже свыклись

с этим постоянным ожиданием… Свиста? Горячего куска металла, падающего с неба? Какого-то дерьмового случая, который вот-вот случится и унесет жизнь одного из этих, собран-ных со всей страны негодяев, что сейчас неспешно «вечеряють», лениво вставая за добавкой и продолжая свои бесконечные

рассуждения про странную и в то же время обычную жизнь

на «лінії бойового зіткнення».

— Серегаааа… — протянул Танцор, шаря по липкой кле-енке стола в поисках сигарет. — Чуеш. Ты сказал — у него

«СВД-ха» с собой постоянно.

— Угу, — буркнул Стелс, выливая в себя остатки борща.

— Знаешь… знаешь, это же тупо — носить с собой снайперку… сколько, ты говоришь, они ходят?

— Ну минимум месяц, максимум полтора. Я думаю, с той

ОЗМ-ки, шо ваши разведосы подорвались. Это получается —

с середины октября.

— Воооот. — Вася нашел спички, чьи-то сигареты, закурил

и швырнул прогоревшую спичку в кота, разлегшегося на чьем-то бушлате возле буржуйки. Не попал. — Ну вот какой смысл

таскать ее с собой столько времени?

— Може, она у него в военник записана, — вставил Мара

свою версию.