39f0b39527dd45a18a557a0a0ff09d88

– Привет, – с улыбкой пролепетал Гесс, привлекая долгожданное внимание к своей персоне, но, даже встретив лишь молчаливый ответный кивок, все же обрадовался, что контакт есть, а то, что неприступный юноша слегка закатил глаза в первую секунду этой встречи, он решил вовсе не замечать. – Давно не виделись, – продолжал источать дружелюбие парень, не сводя глаз с Лауфера, который снова задумчиво смотрел куда-то в противоположную стену, не собираясь надолго выныривать из своих размышлений, связанных только с Томом.

Именно к молодому садовнику в этот самый миг Биллу невероятно хотелось ласково прижаться, отдаться в его руки и получать нежность, которую тот, как был уверен искуситель, мог подарить ему в достатке, даже несмотря на грубость, которую он проявлял в беседке, на что Билл сам же его и подстрекал. Мертен же продолжал что-то без конца говорить, на что брюнет лишь уныло кивал, поскольку общество этого спортсмена его совершенно не прельщало, но пока что тот не казался слишком навязчивым и надоедливым.

– Хочешь еще чего-нибудь выпить? – обходительно полюбопытствовал Гесс, увидев, что бокал Лауфера уже пуст, а расслабить красавца следовало посильнее, чтобы снова поговорить с ним об их отношениях, когда тот забудет о своей неугодной Мертену бдительности.

– Мертен, я хочу побыть один, – лишь устало отмахнулся брюнет, все же переведя на его заинтересованное, взирающее с неприкрытым вожделением лицо свои янтарные, густо подведенные глаза, пусть и слегка смятенные выпитым, хоть пил юноша и не так уж и много в этот раз. – И сока хочу, – скривив губы от горьковатого привкуса во рту, высказал свою спонтанную мысль Билл и поднялся на ноги, отмечая, как Мертен, словно покорный раб, в ту же секунду сорвался на поиски того, чего пожелал любимый господин.

Билл усмехнулся такой жалкой услужливости и откровенному подлизыванию этого парня. Хоть Гесс был весьма привлекательным молодым человеком, сейчас он совершенно не интересовал влюбленного Лауфера, уже отправившегося в гущу танцующей молодежи, к которой он все же присоединился. Его плавные движения совершались словно сами собой и выглядели очень гармонично и красиво, а Биллу безумно нравилось танцевать, когда вокруг было так много молодых людей, отдающихся тем же ощущениям и драйву, что и он сам.

Вдруг он почувствовал на своей талии чужую руку, все более настойчиво перемещающуюся к его животу, а к шее прикоснулись влажные губы, заставившие юношу вздрогнуть от этой пугающей неожиданности. Он поспешно оглянулся, видя перед собой Гесса, что принес ему сок, который он у него попросил совершенно случайно. Отказываться от напитка у него не было абсолютно никакого желания, и он принял высокий прозрачный стакан из рук невероятно довольного собой Мертена.

Спортсмен уже даже было подумал, что ему удалось заработать хоть сколько-нибудь благосклонности от желанного мальчика, поэтому, полюбовавшись тем, как соблазнительно движется кадык Лауфера при осторожных глотаниях, снова, не удержавшись, прижался к юноше, когда тот отстранил от своих притягательных губ прозрачное стекло, на месте которого уже изрядно распаленному ожиданием и даже охотой парню хотелось оказаться самому. Однако Гесс снова встретил лишь разочаровывающее его сопротивление.

– Не забывайся, – сделав шаг назад, твердо проговорил он, предупреждающим взглядом прожигая Мертена, который, стиснув зубы, обезоруживающе улыбнулся и все же отступил, чтобы спустя пару минут снова подступиться к Биллу.

– Билл, – жарко выдохнул Гесс, снова притягивая строптивого Лауфера к себе, и попытался поцеловать его в губы. О них он мечтал еще с их прошлой встречи, когда он мог владеть этим совершенством целую ночь, а сейчас у него это право неоспоримо отнимали.

– Отвали! – помотав головой, огрызнулся Билл, а когда руки Мертена заигрывающе опустились с тонкой талии ниже, к ягодицам, укрытым за джинсовой тканью, взволнованный Лауфер, шумно дыша, резко влепил непонятливому парню звонкую пощечину, привлекшую внимание многих молодых людей и знакомых, находящихся поблизости. – Прочь от меня, животное! – гневно воскликнул он и, развернувшись, быстрым шагом отправился на выход из дома, в котором теперь ему совершенно расхотелось находиться.

А Мертен был бесконечно оскорблен. Словив на себе несколько насмешливых и даже сочувствующих взглядов, он окончательно обозлился, чувствуя себя омерзительно после такого прилюдного отказа. Но бежать вслед за несносным мальчишкой, посмевшим при всех его так опозорить, он вопреки своим желаниям и чувствам все же не рискнул. Сделав вид, что ему плевать, и опускаться до разного рода унижений перед Лауфером он не намерен, Гесс только молча затаил злобу.