314 Преступлений

– Мне кажется, в глубине себя ты намного мягче и слабее, чем кажешься.

– Ну, я спрятал все это настолько глубоко, что если попытаешься это найти, то выкопаешь себе могилу и сама заблудишься в бесконечном лабиринте.

– Я это уже слышала. У тебя повязка в крови. Что-то случилось?

– Неудачный денёк. Стоило тебе на время уснуть, как мы умудрились с Картером сорвать свадьбу, устроив там стрельбу. И меня ранил один очень меткий полицейский.

– Больно? – Спросила она.

– С твоей болью, конечно, не сравнится. Но да, бывало и лучше. А бывало и хуже. Намного хуже. Но я ещё держусь, может, и тебе стоит попробовать?

– Как бы я ни любила повторяться, но, видимо, придётся, чтобы и до тебя дошло.

– Чушь. Ты нейтральна к повторам. Я много раз слышал, как ты часами повторяешь свои слова в пьесе перед выступлением. Глядя на себя в зеркало. Так что с повторами у тебя проблем нет.

– Я сдалась, Рейн. Для меня все кончено. Все и так было слишком сложно, но теперь и вовсе невыносимо. Любая попытка бороться оборачивается крахом. Болью и страданиями. Пускай я лучше быстрее умру со спокойной душой.

– Ты ведь знала, правда? – Перебил её Рейнбол. – Свой диагноз знала ещё при нашей встрече. Я думал, ты решила нам помогать потому, что спятила, но нет. Дело в другом. Знала, что тебе осталось не так много времени, и решила попробовать связать себя с чем-то, грубо говоря, грандиозным. Как бы пафосно это ни звучало. Ты ведь могла ошибиться, и мы бы оказались убийцами, и прикончили бы тебя, как только бы вышли из автобуса. Но ты не боялась этого, потому что для тебя больше не существовало слово «риск». О счастливой жизни и думать было нечего. Потому ты могла ответить взаимностью Картеру, но ничего более серьёзного. Я-то дурак, думал, что дело в нем и в том, что мы натворили. А с самого начала дело было в тебе.

– Я могу умереть со спокойной душой прямо сегодня, потому что знаю, что сделала что-то полезное. Помогла двум спутникам, которые совершили глупость. Не дала вам сложить руки и помогла двигаться дальше. Знаю, вы бы и без меня справились.

– Нет, не справились бы. – Оспорил Рейн.

– Пускай. В любом случае, я собой довольна, и ты ни в чем меня не переубедишь.

– Вообще-то, я уже решил, что не буду и пытаться. Это слишком эгоистично по отношению к тому, кто спас мне и моему другу жизнь ценой своего времени и усилий. Ты ведь продолжала работать только для того, чтобы оплачивать квартиру и покупать на всех еду. Говорят, жизнь человека принадлежит тому, кто будет её оплакивать. Я не уверен, что могу согласиться с этим или оспорить. Но я точно теперь знаю, что твой выбор основан не только на боли. Из-за боли люди совершают ошибки, а ты, похоже, даже с ней придерживаешь той концепции, которую сама себе нарисовала.

– Но смерть – это ещё не конец. Все ваши благие дела, все добро, что вы принесете в мир, будет и на моей совести тоже. Пойманные насильники, воры и серийные убийцы. – Эбби рассмеялась. – Честное слово, я была уверена, что ты без проблем сможешь меня понять.

– Возможно. Но надеюсь, что ты ошибаешься.

– Насчёт чего?

– Что смерть – это ещё не конец. Иначе все, чем я занимаюсь всю жизнь, не имеет смысла. Все повторится вновь. Люди будут убиты, изнасилованы и обокрадены. Время будет идти по кругу, оставляя миллионы людей без денег, родных и счастья.

– Кажется, ты говорил, что все, что нужно для торжества зла, это бездействие добра. Сложить руки – это точно не выход.

– Это я и пытаюсь до тебя донеси, Эбигейл.