3

— Кто там?! — неожиданно для себя, заорал больной.

Молчание.

Пришлось, через силу, подняться и открыть. На пороге стояла… Лариса!

И тоже, вся в слезах…

ывший «муж», ни слова не говоря, лёг на кровать и отвернулся к стене.

Б

— Миленький! Совсем плохо, да? А я, не дождавшись автобуса, решила

придти пешком… Ну, что с тобой? Может, врачей вызвать? Почему

плачешь?

Плечи «фрэнда», вздрагивали от беззвучных рыданий. Девчонка присела

на койку, рядом с возлюбленным.

— Хороший мой! Прости… Прости за всё! Что наделала то, дура!.. Так

простишь, милый? Очень прошу!

упорно не отвечал.

Я

Подруга отчаянно выдавила:

— Ну, если так, с собой покончу, наверно…

— …

Тогда котик сменил тактику. Осторожно погладил по плечу, волосам.

Прибитый «непоправимым несчастьем», сердяга попытался сбросить руку.

— Ну, ответь что нибудь! Не может ведь, так продолжаться!.. Скажи

хоть слово!

Наконец, «философ» повернулся и, мельком взглянув на деваху, тихо

отчеканил:

— Я больше тебя не люблю…

162

От этой «убийственной» фразы Лара, буквально, окаменела… Мы молча, с

искаженными лицами, смотрели друг другу в глаза. И тут «супружница», прерывающимся голосом, промолвила:

— Ну, и не люби… Только не бросай! Не вынесу этого. С ума сойду.

— А мне плевать. Сегодня же уеду из Чернушки… — почему то, про

шептал «фрэнд».

— Что? Уедешь?.. Уедешь?! Не отпущу! — чувиха, наклонившись, стра

стно обняла любимого. — Не переживу, не переживу разлуки!

— Да куда, на фиг, денешься! Как с бывшим ё рем рассталась, так и с

нынешним распрощаешься! А потом, будет другой, и четвертый, и пя

тый! — голос «мужа», наконец, обрёл силу.

— Нет, нет же! Мне больше, никто не нужен! Как этого, не можешь понять!

— Б дей никогда не понимал и, наверно, никогда не пойму!

— Что?! Что сказал?!

— А то, что слышала…

— Выходит, я — б дь?!

— А разве, сомневалась в оном?

— Но ведь и у тебя, были до нашей встречи девчонки!

— Была. Один разъединственный раз. И то, всего около часа…

— ?..

— Вот поэтому, нам лучше расстаться! Навсегда… Прощать б — во, извини, не умею.

— Дак ведь тёлки, — как парни говорят, — сплошь и рядом, вступают

в связь до замужества! Что тут особенного? Это нормально, — такова

жизнь! Все мои подруги, давно не девственницы!

— Печальная картина… Но «Деве» сего, никогда не принять! Уж лучше

быть одному, чем быть с кем попало! Как можно любить бабу, которая

невесть что пробовала с другим?.. Целовала, ласкала, ложилась в постель, кричала в экстазе «мамочка!» и «родной мой!»?!

Лара от стыда отвернулась.

— И после всего этого, дурак должен жениться, породить ребёнка и

жить, что ли, «дружной семьёй»?! Да ни за что! Ни за какие пряники!..

Ведь, вся Чернушка знает о б ких похождениях!

Не глядя на «фрэнда», подружка прошептала сквозь слёзы:

— Я не любила его…

— Боже! Дак зачем же, таскалась то с нелюбимым пол года?! Дикость

какая то! Для чего гадёныш был тогда нужен?! Не понимаю… А потому, —

сие суть: «по та ску ше ство»! Да ты, шлюха обыкновенная!

163

евчонка умоляюще взглянула.

Д

— Не называй так. Очень прошу!

— Проси другого! Найди себе шоферюгу дурака и вешай ему лапшу

на уши! Авось, подберёт!.. А «другу» голову не морочь!

Лара безутешно зарыдала… Я, сев на кровати, с ненавистью, добавил масла

в огонь:

— Убирайся отсюда! Презираю, гниду!

Не помня себя, котик грохнулся на колени. И, воя, принялся целовать ру

ки «вершителя судеб»!

— Не гони, любимый! Прости, прости… И не уезжай! А а! Пропаду у!..

Холодное сердце «садиста», наконец, дрогнуло.

— Не реви! Хватит! Не разрывай душу!.. Лучше давай сходим в больницу.

Что то хреново себя чувствую. Да и боюсь…

— Конечно, милый, конечно! Автобусы уже курсируют! Собирайся…

Ах, — да ты ведь одет!.. Ну, тогда пойдем, помогу! — обрадовалась деваха.

— Поцелуй, что ли…

Котик, поднявшись с колен, неловко обнял, сидевшего на постели, и жарко

осыпал лицо поцелуями. Пристроившись рядом, стал укачивать «ёжика», как ребёнка.

— Никому не отдам! Не отпущу!.. Дорогой мой человек!

— Ну всё! Хватит!.. Хватит, сказал! Пошли уже…

о больницы, измученные друг другом, влюблённые добрались еле

...Д

еле, —

«фрэнду» было трудно идти. В находившейся здесь поликлинике, был

выходной, но работала дежурная врач. К ней то, страдалец и зашел в ка

бинет, оставив Ларика в коридоре… Зашел и обомлел! За столом, в опрят

ном белом халате, сидела… милая Светлана Юрьевна, — попутчица, в не

давнем перелёте на «кукурузнике»!

— Ах, Господи, это…?!.. Всё таки, решили навестить! А я, честно приз

наться, ждала визита… Но что случилось? На вас лица просто нет!

— Если помните, Светлана Юрьевна, — предупреждал, что здоровье

то у меня не ахти… Давление, знаете ли, замучило!

— Так давайте померяем! — не то удивлённо, не то участливо, молвила

девушка. — Рабочее то какое?

— 130 на 80.

Начинающий врач, достав прибор, надела манжет на руку пациента, вста

вила фонендоскоп в уши.

— Та ак… 170 на 90! Приличные цифры! Что чувствуете?

— Острую душевную боль…

164

— Боль? У такого то молодого? Понервничали сильно, небось?

— Не то слово! Чуть инфаркт не хватил! Более того…

— Ну, до инфаркта еще далеко! — успокоила милая Светлана Юрьев