26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

без труда перетянуть чашу весов в пользу Совета – а ведь и без того имел Совет Лордов в этой

битве преимущество. Но столь же быстро, как эти колдуны создавали свои заклятья, семеро дроу

расплетали их обратно. Не защищались они – вздумай дроу возводить щиты перед теми

заклятьями, пали бы все семеро в то же мгновение, ибо мощь пятидесяти вассалов и учеников

Обладающих превосходила мощь семерых дроу многократно. Не так действовали дроу.

Угадывали они и предназначение, и суть заклинаний, еще только когда создавались они, и затем

добавляли они толику своих чар в эти заклинания, обращали их вспять, развязывали их связки, расплетали узлы.

Это – величайшее искусство, которому нет равных.

Таким образом, Принцу Каджей и его вельможам удалось убить некоторых учеников и

вассалов Лордов – ведь и защитные оболочки вокруг них расплетали дроу, и оказывались те

колдуны без всякой защиты.

В сильном удивлении и растерянности опустили колдуны руки, ибо все творимые ими

заклятья тут же обращались в ничто, и не знали они, как противостоять этому. Тогда выступил

против дроу Джордмонд-Законник, и изощреннейшее искусство столкнулось со столь же

изощренным. И нет уже у летописца никакой возможности описать этот поединок, ибо если

верное использование Силы – это поэзия, то заклинание, составленное по канонам классического

Искусства, более всего подобно алхимической формуле, и немыслима была сложность их.

Что до поединка Лордов – то ужасающее и великолепное было это зрелище. Воздух визжал

от мощи, что протекала сквозь него, раскалывалась земля, в миг вырастали до небес и рушились в

прах острые скалы, небо проливалось огненным дождем, невидимые духи сходились в яростном

сражении, демоны рвали друг друга когтями и клыками, стальные солдаты боролись с

существами, состоящими из призрачного огня, горели камни, выплескивалась наружу огненная

кровь Эссенлера. Часть Безумной Рощи пострадала от пламени и молний, но огонь, как и прежде, потух, не сумев ни распространиться, ни достигнуть ее сердцевины.

Навранд забрал душу у Глаанеста, но и сам был тяжело ранен – призрачная змея, брошенная Лордом Аспидом, добралась до его плоти. Веретено молний, которое метнул Келесайн

Майтхагел, убило Тайнианим. В смертельном поединке сошлись Лорд Гюрза и Лорд Ирвейг – оба

великолепные воины. И в том поединке волшебство было лишь продолжением их воинского

искусства. В пихту обратила Леди Астана плотский облик Лорда Полоза, а дух его и Силу изгнала

за пределы Эссенлера Госпожа Бледного Света. Многий урон претерпели спутники Мъяонеля от

магии Лорда Шаркэля, Хозяина Видений, что придавал видениям некоторые плотские свойства и

посылал их, неуязвимых – ибо неуязвимо видение – сражаться с существами из плоти. Так было

до тех пор, пока Мирэн не коснулся его видений и не завладел ими, и не обратил их против других

Обладающих, а разум самого Шаркэля не отравил своим ядом. Также пало несколько младших

Лордов из числа пришедших с Советом, чьи имена прежде не упоминались на страницах этой

летописи. А раз так, то и ныне нет никакой необходимости называть эти имена.

Но Совет одолевал тех, кто пришел с Мъяонелем, ведь превосходили восседающие в

Совете и их вассалы числом врагов своих. Увидев, что близко поражение, отступил Яскайлег от

родичей, вынул из чехла волшебное зеркало и посредством чар вызвал Кемерлина.

Крикнул Яскайлег:

– Промедли еще минуту – и не останется более у Мъяонеля союзников! В одиночестве

придется ему противостоять всему Совету Лордов, ибо терпим мы поражение, и скорую гибель

несет нам колдовство Повелителя Молний и соратников его!

Услышав это, отступил Кемерлин от зеркала и приблизился к Хозяину Рощи, желая

разбудить его. Но когда подошел он ближе, то увидел, что открыты глаза Мъяонеля и сон сходит с

него.

Сказал Мъяонель, поднимаясь на ложе:

– Как долго я спал?

Ответил Кемерлин:

– Немало времени, милорд. Вот уже более часа длится битва меж твоими союзниками и

врагами твоими, и одолевают последние – первых. И происходит это у северных окраин Безумной

Рощи.

Сказал Мъяонель:

– Да, я чувствую это. Немедленно я отправлюсь на место битвы, только лишь соберу

необходимые для колдовства инструменты.

– Пока ты еще не вступил в битву, позволь рассказать тебе кое-что, – промолвил

Кемерлин, следуя за Мъяонелем в его заклинательные покои, где лежали инструменты, приготовленные Владыкой Бреда для войны. – В то время, пока ты спал, я говорил от твоего

имени и приказывал твоим союзникам так, как будто лишь передавал им твои прямые приказы.

Вот то, что я сделал, – и Кемерлин перечислил все, что он говорил или делал от лица Мъяонеля.

Закончив рассказ, он преклонил колено и молвил:

– Моя жизнь – в твоих руках. Если я ошибся в чем-либо, если нанес тебе тем, что сделал, какой-либо ущерб – без ропота приму я любую кару.