26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

Обладающих Силой, однако один из Обладающих был в то время поблизости и в тот самый миг, когда были сказаны эти слова, вступил на вершину башни. Но о том, кем был этот Обладающий, какие причины привели его к башне дроу и что в дальнейшем вышло из заключенного между ним

и Яскайлегом договора – о том повествует иная история.

ПРИНЦ КАДЖЕЙ

(история девятнадцатая)

Никто не может сказать с полной определенностью, где возродился Хозяин Безумной

Рощи после того, как потерпел поражение в битве, случившейся в Рассветных Землях – в Царстве

Бреда, в разуме больного нищего или в окрестностях Башни Без Окон – там, хотя и была

перенесена Роща в леса Эссенлера, оставалась еще некая тень его Силы. Известно одно – «когда-

то» и «где-то» это произошло, и Мъяонель восстал из мертвых, и снова осознал себя, взглянув на

мир глазами живого существа, а не посредством бесплотной, бесформенной, невидимой Силы.

Тяжело Возвращение из небытия, тяжело даже для Лорда – ведь часто смерть оставляет на Лордах

раны, с большим трудом поддающиеся излечению или не поддающиеся таковому вовсе. Ведь то, что Лорды почти неуязвимы для обычного оружия, означает всего лишь, что всегда их стараются

убивать посредством оружия магического – и последняя смерть Мъяонеля не была исключением.

Чувствовал он, что повреждена его колдовская суть, и исчерпаны почти все внутренние резервы, которыми обладал он прежде – хотя также чувствовал он, что со временем затянутся раны, нанесенные ему Мечом-Молнией, и восстановится утраченный контроль над некоторыми тонкими

потоками Силы. Следовало только подождать некоторое время. Вряд ли это время можно было бы

назвать долгим – всего-то лишь несколько тысячелетий.

Однако существовал и другой способ исцелиться, более быстрый: мог Мъяонель вернуться

в Эссенлер и восстановить там Безумную Рощу. Сила его успела пустить корни в Эссенлере, и

была принята Рассветными Землями, как часть их собственной сути и силы. Однако Мъяонель

подозревал – и нельзя сказать, что он не имел на то оснований – что стоит ему вновь появится в

Рассветных Землях, война разгорится снова, и на этот раз убивать его будут продуманно, не

оставляя никаких путей к Возвращению. Однако это еще не значило, что отныне он собирался

избегать Рассветных Земель. Это всего лишь означало, что не следовало ему появляться в

Рассветных Землях преждевременно – не подготовившись, не исцелившись хотя бы отчасти, не

создав никакого магического оружия и не созвав союзников.

И вот тогда обратился Мъяонель к некоторым высшим аспектам своей Силы – тем

аспектам, благодаря которым считался он одним из Владык Безумия.

Сказал Мъяонель:

– Призываю к себе свою Силу во всей ее полноте. Пусть исчезнет видимость – но

откроются Пути Силы. Ничем не может помочь мне разум – так пусть исчезнет он, ибо разум –

всего лишь один из многочисленных инструментов Силы. Пусть на время стану я подобен

избраннику, ведомому священным безумием – не действуя, он обретает желаемое, не зная –

достигает того, что вызывает у других зависть, не стремясь, неизменно удачлив во всех своих

начинаниях.

Как только произнес Мъяонель Слова Силы, изменился он сам и изменился мир вокруг

него. Исчезло все, и все растворилось в Безумии. И увидел Мъяонель, что все известные ему

области Сущего, Пределов и Преисподней – не более чем пузыри в бесконечном океане Бреда –

меняющегося, многоцветного, вязкого, как тесто, текучего, как молоко. В пузырях тех жили звери, люди, альвы, карлы, демоны, драконы, обитатели небес и обитатели ада, и вокруг них субстанция

бреда обретала определенную форму – форму улицы, или комнаты, или джунглей, или подгорных

пещер, или облаков, или огненных скал. Ничего более, кроме этих пузырей, не существовало. Не

было никакого смысла в словах, которые произносили эти люди и нелюди, и не было никакого

смысла в словах, которые слышали они, или думали, что слышат. То, что окружало их, отдаляясь

от них, возвращалось в породивший их хаос, который, не переставая, создавал все новые и новые

формы. Находящиеся в центре пузырей ничем не отличались от всех прочих форм, и так же

состояли из субстанции Бреда, и менялись медленнее от того, что были почти неподвижны – хотя

казалось обитателям пузырей, что статичен и неподвижен окружающий их мир, однако не было

никакой разницы между пузырями и их обитателями, ибо обитатели были всего лишь частью

пузырей. Пузыри эти вызывались к жизни фантазиями Владык Безумия, и были историями и

отрывками историй, и большими повествованиями, которые Владыки сочиняют без всякого

смысла и без какой-либо для себя выгоды. Часто страшны эти фантазии, иногда красивы, но

всегда бессмысленны, ибо они – лишь форма, которую по воле Владык принимает субстанция

бреда.