25 трупов Страшной общаги

Наконец она начала сдавать. Павлик неумолимо приближался к Зине. Он уже мог разглядеть, как лоснится от пота ее лицо. Стиснув зубы, Павлик сделал рывок и, упав на землю, ухватил Зину двумя руками за пухлую щиколотку.

Щиколотка толстухи оказалась холодной, гладкой и липкой. А еще абсолютно мягкой. В ужасе Павлик осознал, что в ее ноге, похоже, нет костей. Подавив желание отпустить Зину, он вцепился в щиколотку крепче. Толстуха замолотила ногами. Ощущения были такими, словно Павлик поймал крупную рыбу голыми руками и теперь старался не упустить ее.

Ее вид до смерти пугал Павлика, но он не сдавался:

– Я с-с самого начала п-подозревал, что это ты! Монстр!

Зина неловко развернулась, чтобы поглядеть на Павлика:

– Чего?! – Глаза ее вывалились еще сильнее. Брызгая слюнями, толстуха тяжело дышала: – Отпусти! Ай, да что тебе нужно?! – Ее тонкие волосы прилипли к голове, делая мягкий череп совсем гладким. Щеки Зины тряслись от усилий.

– Чудовище! – сжав пальцы, выпалил Павлик. – Я знаю, что это ты убиваешь людей в метро!

– А?! – Зинино лицо стало красным, как помидор.

Она неловко пыталась перевернуться с живота, но не могла. Тогда Зина разрыдалась.

Не ожидая такого, Павлик ослабил хватку. Внезапно он понял, что сам не верит в то, что говорит. Ну не могла эта рыхлая, неуклюжая толстуха кого-то убить. Она даже не могла вырваться из рук Павлика.

Почувствовав, что Павлик ослабил хватку, Зина дернулась и, неестественно согнувшись пополам, буквально вытекла из его рук.

Поднявшись, девушка зашагала прочь от Павлика, рыдая навзрыд.

– Кто же ты такая? – выкрикнул Павлик ей вслед.

– Я – Зина! – проныла толстуха. – Сам ты чудовище!

* * *

Очнулся Павлик в каких-то кустах. Робкое солнце тускло светило сквозь облака. Тело и одежда были мокрыми и липкими от пота. Он был жутко голоден и замерз. Размявшись, Павлик с трудом встал и выглянул из кустов.

Вокруг него плотным потоком спешили люди. Кто-то говорил по телефону, кто-то спорил с попутчиком. Прохожие торопились в метро, исчезая в черной пасти подземного перехода.

Кое-как выбравшись из кустов, Павлик вышел на асфальт, к людям, и стал оглядываться, тормозя поток. Пешеходы раздраженно огибали его, окрикивали. Хлопая глазами, Павлик вздрагивал и никак не мог понять, куда же ему идти. Денег у него не было.

У ларька с газетами сидела нищенка с младенцем на руках и равнодушно глядела на прохожих темными глазами. Младенец не издавал ни звука. Павлик подошел к ней:

– Спешат! Никого не замечают! – Он попытался заглянуть в лицо спящему младенцу.

Нищенка испуганно завернула того в лохмотья. Решив не беспокоить ее, Павлик отошел. Нащупав в кармане последний жетон, он слился с людским потоком и побрел в переход.

Злость, тоска и отчаяние сжимали грудь Павлика. Все его попытки отыскать монстра были безуспешными.

«Но толстуха все же непроста! – ехидно оправдывался внутренний голос. Содрогнувшись, Павлик вспомнил ее мягкую щиколотку, будто бы вылепленную из пластилина, и вновь испытал стыд. – Интересно, что с ней такое? Какой же я все-таки хам. Наверное, мне стоит сдаться полиции…»

Добравшись до дверей, ведущих в подземку, голодный Павлик долго не мог справиться с ними. Сутулый мужчина в сером костюме, напирая, выдавил его в двери, и Павлик оказался перед турникетами. Вздохнув всей грудью, он ощутил тяжелый, жирный запах метрополитена.

Спустившись на дребезжащем эскалаторе, Павлик сел в первый подошедший поезд и уехал, сам не зная куда. Добравшись до конечной, он пересел. И так по кругу.

Весь день Павлик провел под землей. Он даже стащил из ларька шоколадку, но энергии от нее хватило ненадолго. Очнулся Павлик от того, что пожилой сотрудник метро тряс его за рукав, вежливо, но настойчиво повторяя:

– Молодой человек, поезд идет в депо. Покиньте, пожалуйста, вагон.

Заморгав, Павлик очнулся. Мужчина вгляделся в него:

– Где я вас видел?

Вскочив, Павлик оттолкнул его и поспешил на выход.

Оказавшись в сыром бетонном переходе на «Новочеркасской», Павлик тяжело вздохнул:

– И куда идти?

Переход был темен и безлюден. Внимание Павлика привлекла сидящая вдалеке нищенка с младенцем на руках.

– Снова здрасте! – прошептал Павлик и пошел к ней.

Вот перед нищенкой остановилась невзрачная женщина с тяжелыми пакетами. Неловко пытаясь выудить одной рукой мелочь из кармана, женщина злилась, но почему-то не могла просто уйти.

Вдруг будто гром поразил Павлика. Вскрикнув, он что есть духу побежал в сторону нищенки и женщины с пакетами. Женщина неловко обернулась и, вглядываясь в полумрак, испуганно завизжала. Она рванула по переходу, крепко сжимая в руках пакеты.

Когда Павлик поравнялся с нищенкой, та сидела неподвижно и лишь злобно таращила темные глаза. Младенец на ее руках был замотан в грязные тряпки с ног до головы.

Неожиданно для себя самого Павлик склонился к нищенке и с силой потянул из ее рук младенца. Растерявшись, нищенка не успела ничего предпринять и лишь глазела, как Павлик разворачивает его.