244d76c650384272b90cd5a2c5aa27e5

Мужчина замедлил ход лишь когда вышел в коридор, ведущий к двери в её палату. Он шел осторожно, бесшумно, наблюдая за окружающими. Вокруг что-то происходило. Медсестры одна за одной взволнованно пробегали мимо мужчины, не замечая его. Хеймитч хотел уточнить номер палаты, но девушка, которую он выхватил из потока пробегающих мимо медсестёр, лишь отмахнулась, указывая в конец коридора, и исчезла за поворотом.

Он выдохнул так, словно в лёгких был дым кубинских сигар.

Осторожно приоткрыв дверь, он заглянул внутрь, не решаясь зайти.

Плотные шторы закрывали почти все окна, скрывая свет заходящего солнца, погружая комнату в янтарный полумрак. В полоске коридорного света, что протиснулся в комнату через дверной проем, медленно кружили пылинки. На небольшой тумбочке у кровати рядами выстроились всевозможные лекарства.

Кровать убирали две девушки, третья собирала лекарства и капельницы.

Наблюдая за этой картиной, мужчина вдруг осознал, что образ Тринкет есть почти в каждом его воспоминании.

Он снова выдохнул. Посмотрел в сторону огромного окна и увидел её.

Серенькое платье, такое же, что и у медперсонала, светлые локоны, мирно спадавшие на плечи. Девушка, почувствовав на себе взгляд, обернулась. Он бы не узнал её, встретив год назад. Но только не сейчас.

- Тринкет, - улыбнулся мужчина, подходя ближе, чтобы убедится, что это не мираж.

Девушка улыбнулась. Он сразу понял - это не может быть миражом. Это она. Его Эффи. Он обнял её хрупкое тело, осторожно, боясь причинить боль, и оставил поцелуй на её губах.

Девушка отошла на шаг назад, чуть нахмурившись, и капризно потребовала:

- Представьтесь!

========== Часть 3 ==========

***

День после ранения Эффи Тринкет, был необычным с самого утра. Её в бессознательном состоянии перевезли столичную больницу под четкими указаниями Хэвенсби. Состояние Тринкет оставляло желать лучшего, хотя рана чудом не задела жизненно важные органы, девушка потеряла много крови. Лучшие врачи Капитолия сделали все возможное, чтобы она выжила: операции прошли безупречно, и уже на следующий день бывшая сопровождающая должна была очнуться. Но что-то пошло не так. Медики, которые отчаянно пытались понять, что происходит с девушкой, были совершенно сбиты с толку. Окружив бедняжку, трое мужчин и женщина недоумевающе уставились на прибор, отвечающий за сердцебиение. Тонкая полоска и противный звук оповещали присутствующих, что пациентка мертва. Однако Эффи дышала. Её грудь вздымалась и опускалась в такт размеренному дыханию. Женщина-врач ощупала её запястья – пульс тоже был в норме. Жара не было.

- Я не понимаю, может аппарат сломан, - вопросительно изогнув бровь, поинтересовался один из врачей.

Его коллега тут же отсоединил Эффи от аппарата, и подключил его снова, но уже к себе. Сердце билось. Но, подключив прибор обратно к девушке, он снова отказал в работе.

– Да, – произнес самый молодой из их компании с хорошо сыгранной, вежливой заинтересованностью в голосе, свойственной только представителям высшего света Капитолия, – весьма любопытно. Аппарат не улавливает биение ЕЁ сердца.

Тринкет была спокойна, никаких признаков боли или страдания не отражалось на её лице.

После тщетных попыток привести девушку в сознание, всего через несколько часов, на помощь прилетел Хэвенсби. Новый вид вещества, действующий на мозг паразитическим способом, был настроен на уничтожение кратковременной памяти, путем погружения человека в состояние осознанной комы. Плутарх рассказал, что ему удалось узнать от заключенного, уверив, что вся процедура должна занять всего лишь сутки, не больше, затем Эффи проснется. Тогда они приняли решение - ждать. С этой мыслю никак не мог смирится Эбернети. Это казалось ему неестественным, не правильным: всегда энергичная, бодрая, сейчас Эффи казалась ему сломанной. Он перестал спать, перестал хвататься за алкоголь, чтобы быть в трезвом рассудке, когда ему сообщат хоть что-нибудь. Тогда его сознание уперто отрицало мысль, что её может не стать. Ему казалось, девушка заснула самым крепким сном, и никто не мог её пробудить.

Через сутки, ранним утром вокруг необычной пациентки снова собралась толпа медиков. Тринкет очнулась. Но не до конца. Самое непонятное творилось с глазами. Пребывая в коме, её глаза были открыты.

- Она смотрит, - прошептала женщина, пряча руки в карманы белого халата. - Моргает. Реакция на свет есть.

- Может она спит? - поинтересовался самый молодой.

- Нет, это не сон, - отрезал самый старый.

Её бездонные глаза медленно двигались, ходили влево-вправо, будто перед ними открывалась далекая панорама. В них жило сознание, хотя они ничего не видели.

Медики перешептывались около получаса, затем приняли то же решение, что и прошлый раз, надеясь, что девушка всё очнется, даже не подозревая о том, что её сознание стиралось с каждым часом. Навсегда.