244d76c650384272b90cd5a2c5aa27e5

- Эбернети, блин! - Эффи быстро, на сколько могла, подлетела к мужчине, падая на колени, стащила с него доски и обугленные обломки.

Его белая рубашка была пропитана кровью. А тело было изранено мелкими осколками стекла: на открытых участках кожи виднелись глубокие царапины.

Из глаз стремительным потоком начали литься слезы. Неконтролируемо. Словно глаза больше ей не подчинялись.

- Хеймитч, очнись, - девушка положила его голову себе на колени и начала аккуратно бить по щекам, пытаясь привести в чувство. - Если сейчас же не скажешь какую-нибудь глупость или оскорбление, я обижусь! Чёрт. Твою мать, Эбернети!

Только не бросай меня сейчас, пожалуйста.

- Нам пора прекращать так просыпаться, - прохрипел Эбернети, натягивая на себя улыбку.

Сперва он ничего не понимал, но постепенно пришел в себя и обнаружил, что лежит у стены, отброшенный к ней взрывом. Он хотел бы быть мёртвым, только бы не чувствовать адскую боль во всем теле. Хеймитч осторожно ощупал лицо, голову. Была повреждена бровь, небольшой осколок застрял в тканях лица и Эбернети небрежно вынул его. Из ранки засочилась кровь. Жар опалил его волосы, и они крошились под пальцами.

Он осмотрелся, замечая сидевшую рядом с блондинку, на чьем лице сияло облегчение.

Поднявшись в одно движение, он принял сидячие положение, и Эффи, что есть сил обняла его и еле слышно всхлипнув уткнулась носом ему в шею.

- У тебя вообще бывают спокойные дни, а, Тринкет?

- Заткнись, - тихо шепнула Эффи, глупо улыбаясь.

Всю эту идиллию нарушил достаточно озлобленный крик Тилопилуса, и резко оторвавшись от Хеймитча, перед ней предстала весьма странная картина.

Незнакомый парень, наставляя нож на капитолийца, бил его по щекам, пытаясь донести до него суть своего вопроса. Но Тилопилус только скулил от боли, пока его рука не взлетела вверх, указывая в сторону Эффи и Хеймитча. Незнакомец резко развернулся, оставляя рыдающего капитолийца, медленно двинулся в указанную сторону.

- Твой очередной знакомый? - съехидничал Эбернети, поднимаясь на ноги.

Парень, как успел заметить Хеймитч, был снаряжен тупым мачете. И это показалось ему забавным, он даже попытался подать на тему “какой хозяин, такое и оружие”, но незнакомец выругался и ударил Эбернети в челюсть. Тринкет вскрикнула, когда парень схватил её, резко разворачивая спиной к себе, наставляя нож к горлу.

- Да чтоб тебя, - Хеймитч ощупал переносицу. - Лучше не трогай её, заразишься ещё амнезией.

- Сучка!! - парень закричал от боли. Эффи укусила его за палец, из которого хлестала кровь. Парень снова развернул её, но уже лицом к себе. Он замахнулся и отвесил ей пощечину. Из глаз девушки посыпались искры. Она отступила на шаг.

- Ну вот и всё, ты заражен, - безразлично бросил Эбернети, замахиваясь обломком двери. Удар пришелся на голову. Парень осел на пол, выпуская меч из рук.

- Ты в порядке, - он почти обернулся, чтобы посмотреть на Тринкет. Она с трудом сдержалась, чтобы не съязвить, кивнула в ответ и отвернулась.

Эбернети поднял оружие, прокрутил в руках и наставил на незнакомца. Замахнулся…

- Эбернети! - Эффи упала на колени возле Дафны, которая так и не пришла в себя. Тринкет заботливо поглаживала её волосы.

- Чёрт, - он сжал челюсти и одним ударом вырубил парня рукояткой мачете.

- Эй, малышка, - слишком заботливо произнес он, присаживаясь рядом с капитолийками, осторожно приподнимая голову Дафны. - Ты же крепкий орешек.

- Крепче, чем ты, - прохрипела она в ответ.

Эффи сжала губы и нервно вздохнула. Таким она Эбернети ещё не видела. А если и видела, то редко, и сейчас не смогла бы вспомнить ни одной ситуации. Он засмеялся. Чёртов-Хеймитч-угрюмая-задница засмеялся. И это разозлило Тринкет.

Я не ревную. Просто он меня бесит. Да. Просто так. Это не ревность!

- С тебя выпивка, Даф, - он подхватил её на руки, и девушка хихикнула.

Эффи закатила глаза.

Не ревнуешь? Правда?

- Ты с нами или так и будешь сторожить своего кавалера? - Эбернети кивнул на Тилопилуса, забившегося в угол.

Ну надо же! Ты наконец-то заметил, что я всё ещё здесь!

- Она пойдет со мной, - улыбнулся Плутарх, выходя из-за угла. Рядом, с двух боков от него шагали миротворцы. Хэвенсби отдал им распоряжение, и ребята подняли парня (теперь уже без мачете), утаскивая его в главный холл.

- Удивительно, что взрыв не разрушил этаж. Но лучше нам убраться отсюда, - он подал руку Тринкет, помогая ей встать на ноги.

Тон чиновника можно было бы назвать холодным и полным безразличия, но Эбернети, слишком хорошо разбирался в интонациях капитолийцев. Настолько досконально, что безразличие, за котором прятался Плутарх, не произвело нужного эффекта и осталось помеченным как показательно-наигранное. Более того, Хеймитч заметил, толику беспокойства в его словах. Это был прокол в его четкой системе, и Эбернети чувствовал, как слабеет его уверенность.