244d76c650384272b90cd5a2c5aa27e5

Когда Игры перестали существовать, Центр выкупили местные богачи, чтобы фанатики не смогли разрушить это здание. Теперь же место, где тренировали будущих убийц, служило гостиницей с той же схемой, как и во время Игр. Номер этажа - означает номер дистрикта.

Бар был полон, как и всегда, всякой капитолийкой дрянью. Эбернети, нашел уютный уголок и упиваясь алкоголем уставился в стенку, не замечая Хэвенсби.

- Она вспомнит, не переживай, -мужчина кивнул официанту, присаживаясь напротив.

- Я не уверен, что это хорошо.

- Послушай, Эффи умница. Она справится с этим. Главное, подготовить её к воспоминаниям постепенно.

- Да, - протянул мужчина, закуривая сигарету. Впервые за очень долгое время.

Он просидел в баре почти всю ночь. Выкурил все запасы сигарет, что у него были, но практически ничего не выпил. Словно он чего-то ждал. Что-то происходило внутри него, и он не мог найти покоя. Чёртовы кошки раздирали горло изнутри. Он чувствовал дикую вину.

- Думать о домашней птице куда лучше, чем о тебе, Тринкет, - усмехнулся он, поднимаясь к себе на этаж. Лифт медленно поднимал его, возвышая над миром. Время тянулось как мед.

Он нашел её в холле, без сознания. В руке, в крепко сжатой ладошке, девушка держала маленький листочек, с надписью: «Китнисс Эвердин. Никогда не смей забывать.»

***

- Это просто непостижимо! - возмущался врач, гневно поглядывая на Хэвенсби. - Нервное истощение, очень сильное. Я предупреждал, ей нельзя волноваться. Организм и без того истощен. Знаете, чем это могло закончится?!

- Ну ладно, - закатил глаза Эбернети, - что мне сейчас с ней делать?

- Дайте ей выспаться. Будьте рядом, когда очнется. Сейчас ей нужна поддержка близких. Не переживайте, Хеймитч, Вы тоже подойдете.

Она открыла глаза только на следующие сутки. Настроение было паршивое, как и самочувствие. Эффи по поднялась на локтях, ощущая на себе взгляд. Глаза цвета пасмурного осеннего неба, настороженно и строго смотрели на неё, от чего ей стало только хуже. Слезы снова предательски покатились с глаз.

- Так не пойдет, Тринкет. - он покачал головой. - Я ждал, когда ты проснешься два дня, не начинай утро с истерик. Пожалуйста.

- Уйди, прошу тебя, - выговорила она.

- Ах, да, я помню, в суд подашь, - он улыбнулся, присаживаясь на край кровати.

- Я знаю, почему меня хотели убить, - тихо прошептала девушка.

Она резко села на кровати, спустив ноги. Пальцы ног коснулись холодного каменного пола и обожглись холодом. Она как будто остекленела. А он почему-то смотрел на её ноги.

Чёртовы ноги. Её чёртовы ноги.

- Вспомнила что-то? - собрал все эмоции в кулак и перевёл взгляд с ног на глаза. Стал пристально всматриваться, будто бы там должна пробежать бегущая строка ответов на все его вопросы.

- Не совсем. Я пыталась понять, почему ты так реагировал. И знаешь, я думала, ты ужасный хам. А сейчас я не могу понять… Кто из нас больше ужасен.

- Это без вариантов я, Эффи. Не стоит претендовать на мои звания, солнышко. Вот, выпей, - он протянул ей стакан, куда недавно налил красного вина. Для себя, конечно же, но, увидев состояние Эффи, решил, что лишний алкоголь в крови не помешает ей.

- Я наслаждалась зрелищем! Мне нравилось смотреть, как они умирают! Господи, - она выпила залпом содержимое, даже не морщась, и, вернув стакан, запустила пальцы в свои волосы.

- Эффи, - нахмурившись, Эбернети пытался понять, что только что произошло, пытаясь отвлечься от скребущего ощущения под рёбрами. – Ты только что стакан вина залпом выпила. Я понимаю, стресс, но…

Она резко соскочила с постели, теряя равновесие. Хеймитч успел подхватить девушку.

- Прости, - она зажмурилась, затем осторожно поднялась и подошла к графину. – Я вкуса не чувствую.

- Ерунда, просто не уловила. С вином такое бывает.

Она с недоверием посмотрела на Хеймитча, затем перевела взгляд на тумбу. Там лежали яблоки и несколько конфет. Недолго думая, она откусила понемногу от каждого фрукта. И с каждым укусом, на её лице проявлялась паника.

- Ничего, - слетало с её губ, каждый раз, и каждый раз это слово хлестало Эбернети по щекам.

Эффи почувствовала, как снова теряет равновесие, и снова эти руки хватают её за плечи.

- Так, сладкая моя, мне это совсем не нравится, - он усадил её на свои колени.

- Прости.

Какого чёрта?! Тринкет, какого, мать твою, чёрта ты просишь прощения?

- Не в первый раз ты в обмороки падаешь, при капитолийских диетах с тобой и не такое случалось, - он улыбнулся, вышло некрасиво, натянуто, фальшиво. Его серые глаза излучали такое беспокойство, что Эффи поняла, что отлично разбирается в эмоциях. Он молчал, смотрел на неё, а она кусала губы, жмурясь в попытках сдержать слёзы.

- Солнышко, ты не виновата.

Сказал. Думаешь, этого достаточно? Думаешь, ей стало лучше?

- И ты вспомнишь, я обещаю, - Эбернети передёрнуло от того как мягко он произнёс это.

- Спасибо, - прошептала она, пытаясь изобразить улыбку на губах. Такую же фальшивую, как и у него.