2134: Элемент (СИ)

Когда его разбудила Женевьева, тронув за руку, глянув на часы увидел, что проспал он около двух часов. Ехали, судя по экрану навигатора в салоне, в сторону Борзи. Где — как Никлас знал, располагался штаб одного из восточных легионов. Еще Никлас знал, что Борзя в последние несколько десятилетий стала одним из ключевых перевалочных пунктов для товаров из промышленного кластера материкового Китая, и население города уже превышало более полумиллиона.

«Борзя — жемчужина Востока», как было указано в описании города в вестнике Забайкальской губернии. Неизвестно как насчет «жемчужины», а вот по поводу транспортного хаба описание соответствовало — по широкой трассе навстречу сплошным потоком шли грузовики, также машина постоянно обходила по левому ряду такие же фуры, двигающиеся в попутном направлении. Продолжалось, правда, это недолго — Женевьева разбудила Никласа уже на подъезде, так что вскоре машина свернула с широкой трассы на узкую, но заметно ухоженную и аккуратную дорогу. Впрочем, от других — если это не проселок в лесу, Никлас на территории московских земель уже отвык.

В темноте между сопок сбоку мелькнуло зарево большого города. Зрелище впечатляло — действительно город немаленький, вон зарево какое. Но к Борзе не приближались — проехали мимо двух поселков, где похоже устраивали резиденции те, кто мог себе позволить отдельную усадьбу. Еще несколько минут езды и машина выехала в чистое поле, заметно увеличив скорость. Мчались вперед, в густую темноту, и Никлас посмотрел вопросительно на Женевьеву.

— Почти приехали, — прошептала девушка.

Действительно почти приехали — еще пара минут, и машина подкатила к темному склону одной из сопок. Никлас присмотрелся — темнота для его взгляда не преграда, у него как у кошки ночью все серое. Удивленный, он покачал головой — доктор Оберхойзер жил на отшибе и особняком, но жил весьма нескромно. Слово «замок» характеристикой его резиденции не было преувеличением: машина действительно приехала к кованым воротам настоящего замка, неотличимого в темноте от средневекового, возвышающегося впереди по склону.

У ворот остался один микроавтобус сопровождения, второй — вместе с Никласом и Женевьевой, проехал через автоматические створки. Никлас еще обратил внимание, как ворота начали закрываться сразу же как только машина проехала на территорию. Сейчас микроавтобус медленно катил по парку, петляя между аккуратно подстриженными кустарниками, воздушными беседками, каменными композициями скульптур и фонтанов.

Темноту вокруг разгоняли редкие фонари, освещая парк призрачным светом, так что деревья с густыми кронами казались живыми. Замок, к которому приближалась машина, расположился на крутом склоне, как будто на краю утеса; не очень вписывающийся в окружающую местность пейзаж. Оглядываясь, в стороне поодаль Никлас заметил несколько кирпичных строений — судя по очертаниям старых, фабричных. Похоже отреставрированные и использующиеся для хозяйственной деятельности здания какого-то производства, располагающегося раньше на этом месте.

Остановилась машина у главного крыльца высокого, тянущегося шпилем главной башни к небу, здания замка. Сидящий напротив сопровождающий, так и не снявший темные очки — наверное, как визор работают, иначе что он там в них в темноте видит, откатил в сторону боковую дверь. Выпрыгнув на брусчатку, сопровождающий ожидающе посмотрел на пассажиров, глядя в глубину салона.

Никлас придержал за руку Женевьеву, и достал флакон стимулятора — у Горчакова позаимствовал еще в Москве. С громким чпокающим звуком открыл крышку, вылил в рот содержимое — лишним не будет, потом убрал пустой флакончик в карман.

Сопровождающий никак на его действия не отреагировал. Никлас, не дожидаясь второго приглашения, вышел на улицу и подал руку Женевьеве. Когда девушка покинула салон, и они поднялись по ступеням высокого и широкого крыльца к закрытым дверям, Никлас снова принялся оглядываться по сторонам в ожидании.

Глядя отсюда, ему стало понятно, что резиденция-замок построена на месте старого разреза, у которого когда-то давно было расположено фабричное производство. Вон поодаль даже две трубы видны на фоне более светлого неба.

Пока Никлас осматривался, послышался скрежет тяжело открываемых высоких дверей — Женевьева при этом ощутимо вздрогнула. Да, она в отличие от Никласа сюда приехала решать вопрос жизни и смерти, это для него по сути просто поездка с развилкой выбора. Пусть и судьбоносного во многом, но жизнь на кону не стоит. По плану, по крайней мере, а там уж как пойдет — хмыкнул Никлас, вглядываясь в появляющиеся фигуры встречающих.

От высоких дверных створок парадного входа к ним вышло двое мужчин в классических костюмах. Оба лысые, оба с глубоко посаженными глазами и массивными подбородками — выглядят как братья-близнецы Зибена, клона-телохранителя фон Хоффмана.