2133: Путь (СИ)

Никлас открыл дверь и ступил на асфальт парковки, стараясь чувствовать себя другим человеком. К предстоящему испытанию он, как только что понял, был совершенно не готов. Но выбора у него определенно не было.

Глава 13

Вокзал Зверина, новые его корпуса, предназначенные для высоких сословий, поражали монументальностью. Нечто подобное Никлас чувствовал единственный раз в жизни, когда был в Луксоре — там тоже архитектура словно подавляла, как будто показывая человеку его ничтожность на фоне больших форм.

Людей на вокзале, граждан первой категории, оказалось немало. Что, впрочем, из-за широты и размаха помещений совершенно не ощущалось. Разительный контраст с той гремящей толкучкой суеты, с которой Никлас сталкивался на перронах Каира, Дакара и Танжера.

Следуя по широким проходам и залам, Никлас с интересом осматривался по сторонам. Первый раз в жизни он видел такую роскошь и комфорт — вроде бы ненавязчивые и без аляповатости, но и без этого поражающие воображение.

Осматриваясь, он параллельно отмечал, что их троица привлекает нешуточное внимание. На них оборачивались, кто-то даже останавливался, словно на стеклянную стену наткнувшись. Неудивительно: вокзал — это место, где сталкиваются и пересекаются самые разные культуры и слои общества, пусть даже и помещениях только для первого гражданского класса. Никлас сам примерно так же реагировал на жителей полиса в Таррагоне, впервые оказавшись среди беспечных и смелых в одежде людей.

Основное внимание, конечно, обращали на себя Катрин с Маршей. Девушки вышагивали рядом с ним так, как Никлас до этого видел только в синематографе: обе грациозные, длинноногие, уверенные в себе. Обе сейчас катили по небольшому чемодану — нашлись в доме-убежище Катрин, и для создания цельных образов на них были сделаны тканевые чехлы, черный и белый. В одном из маленьких чемоданчиков сейчас был убранный рюкзак Никласа и немногочисленные вещи Катрин, во втором — некоторые вещи Марши, все что влезло. Розовый ее чемодан — как заметная примета, был выброшен еще по дороге, чтобы не оставлять его в Грайфсвальде как улику.

В общем, на них смотрели с интересом, отчего Никлас чувствовал себя крайне неуютно, как на сцене. Навигация в здании была одновременно ненавязчивой, но в то же время весьма заметной, поэтому к своему облегчению он даже без помощи и подсказок Катрин нашел кассы Минской железной дороги.

Впрочем, кассы — неправильно сказано. Указатели привели Никласа (а перстень на пальце послужил допуском) в большой комфортный зал ожидания, где играла приятная музыка, сопровождаемая журчанием нескольких фонтанов. Здесь Катрин — сделав вид, что не может сдержать порыв нежности, приобняв и прижавшись так, что у Никласа за мгновенье в горле пересохло, рассказала куда ему идти. Несмотря на живую чувственность движений, шепот внучки рейхсграфа при этом звучал сухо и деловито.

Никлас повернулся к Катрин, и картинно чмокнув губами, развернул ее и легонько шлепнул по ягодице, направляя в сторону диванов зоны ожидания. Подспудно ожидал возмущения, даже пощечины с разворота, но нет — Катрин спокойно двинулась в указанном направлении, взяв под руку Маршу. Никлас же направился в сторону отдельного кабинета, огороженного едва заметной стеклянной перегородкой.

В то, что за столом там сидит кассир продающая билеты, сам бы он — по крайней мере сразу, без полученной от Катрин подсказки вряд ли догадался. Едва Никлас закрыл за собой стеклянную створку двери отдельной секции, как прозрачные стены приобрели молочно-матовый оттенок, ограждая помещение от чужих взглядов.

— Добрый день, — с улыбкой поднимаясь из-за стола, приветствовала его красивая девушка в серой с красными вставками униформе.

Не ответив на приветствие, Никлас прошел по кабинету, осматриваясь со скучающим видом. Присел, подождал пока девушка тоже присядет, только сейчас посмотрел ей в глаза.

— Здравствуйте…

Никлас сделал паузу и положил правую руку на стол, так чтобы оказалась видна его печатка, а сам глянул на нашивку на униформе с именем: «Есения Кайгородова».

— Здравствуйте, Есения. Имею желание уехать сегодня в Вильно утренним поездом без предъявления документов и за наличный расчет.

Говорил Никлас на русском, но старался делать это излишне вычурно и с едва заметным акцентом. Чувствовал он себя при этом практически спокойно. Чуть напряжен — да, ситуация располагает. Но когда он только что в обнимку с двумя полуодетыми спутницами шел под всеобщими взглядами, испытывал при этом несравнимый, гораздо более сильный дискомфорт.

Девушка-кассир — от Никласа это не укрылось, осмотрела его оценивающе. Ну да, он ведь продемонстрировал кольцо черной аристократии — известной своей бедностью и гонором. Катрин и вчера, и сегодня за проведенное в пути время его в этом просветила. И Никлас понимал, что сейчас у собеседницы возникла небольшая проблема — Катрин об этом тоже упоминала: кассир должна сообщить ему цену билетов так, чтобы не поставить потенциального пассажира в неловкую ситуацию.

— На сегодняшний поезд в Вильно остались только билеты класса люкс, господин…