2012. Танго для Кали

— Пожарная инспекция! — рявкнул мужик. — Проверка противопожарной безопасности помещения. Кто руководитель организации?

— Допустим, я. — Люминос отступил, позволяя пожарнику проникнуть в комнату.

— Прошу представить план эвакуации, предъявить наличные огнетушители. Так, оргтехника, розетки заземлены?

— Заземлено всё. — Леонид старался вспомнить, где же лежит злосчастный план. А! Он прошёл к сейфу. — Саш, подкинь ключик!

Калина порылся в ящике стола, отыскал ключ. Баал вытаскивал из заваленного аппаратурой шкафа огнетушитель.

— Вот! — Он поставил его перед пожарником.

— Вижу, — буркнул тот. — Я жду план.

— Вот план. — Леонид положил на стол отпечатанные схемы обоих этажей со стрелочками, указаниями запасных выходов, подписями и печатями.

— Так, хорошо, — отодвинул листочки инспектор. — А где ваш пожарный щит?

— Что?! — хором воскликнули все трое.

— Щит пожарный, окрашенный в красный цвет, имеющий в комплекте средства для тушения, как то: ящик с песком, ведро пожарное, окрашенное красной краской, топор пожарный с топорищем… — Он перечислял так монотонно, как будто в его голову был встроен магнитофон, который гонял по кругу одну и ту же затёртую запись.

— Какой щит?! — возмутился Баал. — У нас же офис! Мы не в деревне, мы в Москве!

— Щит пожарный, — по новой завёл инспектор. — Красного цвета…

— Щита у нас нет. Он не предусмотрен планом эксплуатации, — начал Леонид.

— Нарушение, — монотонно пропел пожарник. — Извольте устранить. На устранение вам полагается три дня, сейчас нарисуем актик. В случае неустранения нарушения в указанное время будут применены полагающиеся по закону санкции вплоть до запрещения эксплуатации помещения.

Пожарник долго и старательно писал акт в двух экземплярах, один из которых оставил взбешённому и недоумевающему Леониду, другой забрал с собой. Он пообещал через три дня вернуться.

— Что это за бред?! — Когда за инспектором закрыли дверь, Люминос дал себе волю. — Нас что, за идиотов держат?!

— Денег хочет, — меланхолично заметил Баал.

— Да понятно, что денег! Но какова наглость! Щита ему не хватает, красного цвета! — Он едва не задохнулся от возмущения. — Как это следует понимать?!

— Похоже, это следует понимать так, что нам действительно нужно поговорить, — скромно вступил Калина. — И лучше на самом деле не здесь. Предлагаю какое-нибудь совершенно ненаселенное место.

— В зоне? — немного удивился Мирон.

— Именно. Чтобы никаких болгарок и МЧС. Хорошо бы к тому же без птичек или без динозавров.

— А, ты про Озеро?

— Можно Озеро. Далековато, правда. Но ты прав — это лучшее из возможного, там по наши души некому приходить.

«Озером» называли зону, переход в которой вёл в необитаемый морской мир. То есть мир, возможно, и был обитаем, но жизнь там могла существовать лишь в толще воды, из которой на поверхность кое-где выступали голые, окатанные волнами и ветрами скалы. Скалы были мертвы, воздух был всегда прозрачен и пуст, что творилось под водой, распознать было невозможно. Проход туда тоже шёл по воде, между приметными камнями в одном из многочисленных карельских озёр.

Вездеход-амфибия бодро выкатился из прицепа. До озера было километров десять, проезжих дорог к нему не вело, а то, что называлось дорогой, к проезжим не относилось, поэтому машину пришлось оставить в последнем перед точкой селе. В этих местах можно было не беспокоиться об охране — северяне не приучены к изучению чужих вещей.

Лагерь на берегу организовали быстро — место было наезженным, здесь был сложен капитальный очаг из больших кусков гранита, поставлен столик, пара скамеек вокруг него, даже небольшая коптильня — хозяйство местных рыбаков. Так и заметили эту зону — по рыбацким рассказам о том, что порой в их родном озере ловится нечто невыразимое. Приехали, побеседовали, посмотрели остатки костей, а потом очень вдумчиво прочесали по квадратикам всю поверхность воды. Долго тогда торчали здесь, пару недель, не меньше. Результат того стоил: стабильный проход, правда, в таком месте, куда с лодкой никто в здравом уме не сунется — точно между едва выступающими из воды крупными камнями. Или не стоил: с той стороны было бескрайнее море. Всё, что про него удалось узнать — это то, что в нём по неизвестным причинам меняется цвет воды, порой принимая совершенно невероятные краски. Жить человеку там было нельзя — негде. И есть нечего, разве что обитателей вод ловить и употреблять сырыми. Вода, как ни странно, оказалась почти пресной.

В деревне слегка посудачили о городских рыбаках, да и бросили — эка невидаль. Можно было не опасаться неожиданных визитов — право на одиночество гостей здесь уважали. Поэтому ближе к вечеру дружная троица забросила туристические коврики в вездеход, для совсем уж гарантированной маскировки прихватили пару удочек, забрались сами. Люминос взялся за руль, ему не впервой было управляться на воде. Баал положил перед ним компас. Амфибия по каменистому спуску вкатилась в озеро и запустила винты. Теперь это была лёгкая и манёвренная лодка.