2012. Танго для Кали

– Я не могу при мужчинах плакать, – гордо заявила Матрёна и добавила: – Главное, в «Жирафике» не разреветься. Знаешь, я сейчас не стала плакать, зато теперь состояние, как будто оно всё вовнутрь ушло.

– Мы же всё знаем и понимаем, да? Мы будем держаться вместе, и всё будет хорошо!

– Конечно. Правда, правда? Только проблема в том, что мы ничего не знаем и не понимаем до конца.

– Значит, нам остаётся только расслабиться и получать удовольствие.

– Тоже верно. И пусть всё сложится исторически. – Матрёна подняла кружку со сбитнем, потом сделала изрядный глоток. – Вкусно!

– Конечно, вкусно, – самодовольно подтвердил Чёрный. Ему льстила слава специалиста по приготовлению оригинальных напитков.

– Антош, я тебя спросить хотела, это только у меня столько энергии много, что на двоих хватает, или это у всех так?

– У тебя её правда много.

– Теперь уже мало. А может из-за того, что часть переходит к тебе, быть синхрон? Ещё я знаешь что заметила? У меня вообще хорошая память, я запоминаю отлично и даты, и какие-то мелочи, а в последнее время некоторые моменты просто исчезают из памяти.

– Может, это потому, что линия событий меняется? Если изменять будущее, прошлое должно подстроиться под него, чтобы слилось в линию. Вот оно и меняется, и память уходит.

Матрёша помолчала, взвешивая новую мысль. Потом кивнула:

– Возможно. Ещё я подумала, что болезнь – это как кнопка, которой тобой манипулируют. Надо – включили психический негатив, надо – физический.

– Но мы пытаемся с этим бороться.

– Да. Ещё, знаешь, мне голос сказал: «Если вы думаете об операции: делать или нет, то можете её делать. Это ускорит время и облегчит нам задачу. Мы занимаемся глобальными процессами, связанными с вами. Разбираться с физической болью не наша функция. Операция облегчит нам задачу, мы спасаем вас от другой, более глобальной проблемы. В любом случае операция будет под нашим контролем». Вот так. Это был Седой, да?

– Я не знаю, Матрёш, он ведь тебе не представился?

– Нет.

– Откуда же я тогда могу знать? – Антон очень картинно развёл руками, и Матрёша слабо улыбнулась. – Операцию придётся делать, да.

– Антош, мне тут об одной клинике рассказали, – оживилась Матрёна. – Там спортсмены лечатся. Но нужно ещё всё точно узнать. Я узнаю?

– Конечно, узнай. Пожалуйста.

Матрёна продолжала старательно менять обстановку. Она теперь почти не посещала институт, вместо этого либо добиралась до Чёрного, и они шли куда-нибудь обедать, либо бегала по городу по его делам. Антон без крайней необходимости не уходил далеко от дома, до выздоровления ему было пока далеко. Матрёна чувствовала себя постоянно усталой и разбитой, но у неё хотя бы прошла спина. Сработал принцип «клин клином» – болезнь как появилась на нервной почве, так при ещё большем напряжении отступила, девушка перешла на существование в форс-мажорном режиме, стало не до неё.

– Прикинь, я начала чувствовать забор энергии! – поделилась Матрёша, когда они оккупировали уже любимый столик в дворовом кафе. – Ощущения странные.

– Да? И как это выглядит? – тут же заинтересовался Антон.

– Как будто кто-то нежно так проводит мне по руке, от самых пальчиков. И где провёл, я там потом почти ничего не чувствую. Ни боли, ни касаний. Я проверяла. Это недолго, потом проходит.

– Это хорошо, что у тебя чувствительность повышается.

О том, что причина этого повышения была не самой лучшей, Антон умолчал.

– Ага. Вот сейчас я чувствую, что сегодня ещё инфа будет. – Матрёша задрала нос.

– Как чувствуешь?

– Попой! Не могу объяснить. Во! Интуиция – это способность головы чуять попой!

Они дружно хихикнули.

– Антош, – Матрёша снова стала серьёзной, – можно тебя об одной вещи спросить?

– Разумеется, можно, что вдруг за реверансы?

– Да я как-то у Анфисы спросила, реально ли перемещаться во времени, а она мне: «О-о! Это больная тема Чёрного. Он над ней бьётся, и лучше его об этом не спрашивать».

– Так это ей лучше не спрашивать, – ухмыльнулся Антон. – Тебе можно.

– Скажи, а ты, когда засыпаешь, можешь находиться на грани реальности и сна? Не в осознанном сновидении, просто в будущем?

– Не понял, – качнул головой Антон.

– Вот смотри: ты как будто спишь, но ты переместился в будущее?

– А что, у тебя такое бывает?

– Ага. Сегодня ночью было.

– Рассказывай.

– Я проснулась, точнее, почти проснулась и чувствовала, что нахожусь на грани реала и сна.

– А при чём тут будущее?

– Оно не было ни в настоящем, ни в прошлом, но оно было так реально, что тогда я осознавала, что это реальность.

– Что значит «оно»?

– Это отчасти связано с тем, что говорил Брюс. Как раз с последним, о котором я не могу с тобой говорить. Всё ещё не могу. – Матрёна смотрела на Чёрного снизу вверх преданным, честным взором. Она действительно не могла. – Просто я в один момент поняла, что это не сон.

– И давно у тебя эти «выходы»? – не стал наступать на грабли Антон.

– Сегодня впервые. Были бы раньше, я бы раньше спросила.

– И что там было, ты рассказать не можешь?

– Да. – Матрёна кивнула. – Этот сон – будущее. Обещаю, как только станет можно, я тебе сразу всё-всё расскажу. Прямо немедленно!