_201.DOCX

– Не обращайте внимания, – проговорила Раиса, – с ним такое всегда случается, когда слышит, что кто-то из Н-ска. Это сейчас пройдёт.

– Не пройдёт, не пройдёт, – буркнул полный с усиками, проходя мимо к лифту.

Костя смотрел в лицо, не сдерживая дрожи в губах и подбородке.

– Забери меня, Райка.

– Да это не Рая, Костя. Пойдём.

– Это ты – не Рая! – не поворачивая головы.

Она дёрнула его за рукав, потянула к лифту, а он не шёл, а тащился, упираясь, а голова была повернута назад и глазами он цеплялся за что-то, что ему одному было видно, пока его не умостили в лифт и пока двери не сомкнулась перед его лицом.

А из лифта глухо и длинно донеслось:

– Все равно найду-у-у, Райка…

ЦИЛЯ, РЫБА И ФАНТАЗИЯ

Машина одной из медицинских транспортных компаний для перевозки пациентов.

Водитель в микрофон: – Взял сорок второй... Взял сорок второй... Иду на девятнадцатый...

Голос из рации: – Ну, с богом...

Через несколько минут голос из рации: – Не упусти девятнадцатый...

Водитель: – Жду у дома... Циля пьет чай...

Голос из рации: – Жди...

Через несколько минут голос из рации: – Пора брать девятнадцатый...

Водитель: – Циля не выходит... Она пьет чай с Ароном...

Голос из рации: – У девятнадцатого не отвечает телефон... Если их до сих пор нет, значит идут через бэк-ярд... Окружай...

Водитель вышел, беззвучно шевеля губами. Через минуту он появился, ведя под руку худенькую женщину, которая не переставала говорить на ходу. За ними тихо ступал Арон.

Циля: – Еще три с половиной минуты я могла не торопиться и спокойно пить чай. Что это за мода такая: тревожить людей на три с половиной минуты раньше? Арон, ты взял ключи? Арон, почему ты так медленно садишься в машину?

– Здравствуйте, – сказала она машине.

Арон сел рядом, уперся подбородком в грудь и закрыл глаза.

– Арон, я тебя спрашиваю, ты взял ключи?

Арон дернул губой.

– Здравствуйте, – еще раз сказала Циля и огляделась. Сзади – никого. Впереди – спина с белой прической.

Циля: – Скажите, вы делаете рыбу?

Молчание.

Циля: – Скажите, вы делаете рыбу?

Спина не шевельнулась, только водитель впереди задвигался, пытаясь объехать сугроб.

Циля водителю: – Ефим, вы делаете рыбу?

Водитель: – Н-нет. У меня жена этим ведает. Мне некогда.

Циля: – Что значит “некогда”? Если жить в Америке, где столько рыбы, и не делать рыбу, то что делать? Вы никогда не пробовали настоящей рыбы. Люди жарят-шмарят. Это – глупости. Настоящую рыбу делают восемь часов.

Спина с белой прической дернулась: ”Жарят-шмарят... Дайте покой!”

Циля: – Нате... Арон, ты спишь? Как тебе нравится? Ей нужен покой! А что вы сейчас делаете? Работаете? Интересно, если вы в рыбу дадите немножко бурячка и моркови, нарежете лук и... Так что, это работа? Вы не устанете. Вы через восемь часов получите настоящую рыбу!

Спина застонала: – Но я люблю жареную...

Циля: – Так любите. А курицу в суп даете? А где, я вас спрашиваю, вы видели здесь лично курицу? Кладешь в кастрюлю что-то похожее на курицу, а вынимаешь что-то похожее на мою жизнь. Что «ой»? Вот, вы всегда так: чтоб все было по-вашему. И муж ваш такой же. Я знаю.

– Но у меня нет мужа! – взвизгнула спина.

– Ну и что? – сказала Циля. – Так жарьте рыбу дальше. Ой, люди, люди, откуда у вас такое упрямство? Вы знаете, когда я делаю рыбу, весь дом нюхает воздух. А когда кто-то жарит рыбу, весь дом закрывает форточки. Так я вас спрашиваю: ”Кто прав? Арон, ты спишь? Когда он решил на мне жениться, он еще немножко сомневался. Да, Арон? Пока он не пришел к нам домой и пока моя мама не угостила его рыбой. Он только спросил: ”Вы научите Цилю так делать рыбу?” Мама сказала “да”, и мы поженились. Когда это было? Ой, Ефим, не смешите меня, когда это было, когда это было. Арон, когда это было? Ты спишь? Вчера это было. Где? Как, где? В Приморском переулке. Где Приморский переулок? Вы забыли, Ефим, что у нас уже был разговор. У меня была соседка, так она тоже не любила поворачивать голову. Так знаете, у нее что-то с шеей началось. Болезнь какая-то. Какая? Ой, я вас умоляю, я должна помнить – какая? Какая-то. Что она уже не могла поворачивать шею вовсе.

Спина: – Водитель, остановите машину, я больше не могу... Я выйду.

Водитель, не поворачиваясь, передает пачку газет: ”Цилечка, читайте. Про себя.”

Циля (разворачивая газету): – Сколько можно нас пичкать этой гадостью? Вам нравится наш президент? Какой Ельцин? Клинтон! Вы знаете, я помню время, когда к нам приехал... этот... Ну, как его... я его ненавижу... Он еще в платке ходит... Арон! Кого я ненавижу? Он еще женился на двадцатитрехлетней девочке, интересно, что он с ней делает?.. Так он приехал мириться с Израилем. Но я ему все равно не верю. Я любовалась на нашего президента: он всех мирил, всем пожимал руки, и все ему аплодировали. Было две с половиной тысячи наших. Как, кого наших? Американцев, конечно! Так лучше бы он сидел дома и думал о нас, чем сидеть в Белом Доме и думать о глупостях. Связался... Вы знаете, что она еврейка? Связался с этой девочкой, что ему от этой девочки?

– Девочка! – встряхнулась белая прическа, – она взрослее нас с вами, эта девочка.