— И все же в практике этих сортов нет?
— У нас появились «промежуточные» гибриды. Их можно использовать на корм скоту, но к осени растения все равно дают зерно!.. Это весьма необычные сорта, и то, что они появились, конечно же, заслуга нашего первого директора. Когда я слышу обвинения в его адрес, то мне обидно.
— Цицин работал в «эпоху Лысенко», который, как известно, поначалу поддерживал работы по ветвистой пшенице?
— Возможно, какая-то доля правды в упреках Цицину и есть, но в тридцатые годы многие поддерживали идеи Лысенко, в том числе и Николай Иванович Вавилов. Цицин тоже какое-то время увлекался этими идеями, но потом совершенно отошел от них. В последние годы Лысенко и Цицин участвовали в заседаниях экспертного совета ВАКа, но садились так, чтобы не видеть друг друга… Мало кто знает, что у Николая Васильевича в Горках Ленинских были посевы пшениц. Однако, когда отношения с Лысенко обострились, тот приказал запахать поля Цицина, и его двадцатилетний труд был уничтожен. Так что Лысенко расправлялся со своими противниками весьма жестко, а подчас и жестоко… Николаю Васильевичу пришлось создавать новое опытное хозяйство «Снегири», которое действует у нас и сегодня… В Отделе отдаленной гибридизации, созданном Цициным, работают его ученики и последователи…
— Из крохотного зернышка вырастает яблоня. Год за годом она приносит плоды. Это нас не удивляет. А почему одно зерно пшеницы не может несколько лет давать урожай?
— Главная причина: пшеница очень плохо переносит морозы, — говорит академик Цицин. — По-настоящему зимостойкой пшеницы нет. И тем не менее нам удалось сделать то, на что природа неспособна!
Николай Васильевич протянул мне колос многолетней пшеницы.
— В 1961 году ее посеяли, она благополучно перезимовала, и следующим летом был получен первый урожай. На второй год перезимовало 85 процентов посевов, а в минувший — более шестидесяти. Три раза одно зерно давало колос! Это совершенно новый вид пшеницы. У нее 56 хромосом, а не 42, как у обычной «мягкой» пшеницы. Многолетняя пшеница — близкая родственница зернокормовой пшеницы. Нами выведено много сортов, лучшие из них — ППГ-1336 и ППГ-1338. У них в первую очередь созревает колос, а стебель — несколько позже. Сначала такая пшеница дает зерно, а потом ее можно косить на сено. После уборки урожая и покоса стерня вновь отрастает — можно пасти скот… Пшеница превратилась из чисто зерновой культуры в зерно-кормовую…
— А сколько всего растений на Земле?
— На планете 300 тысяч видов высших растений, из них определено порядка 250 тысяч. Тем не менее эксперты считают, что если сейчас не принять экстренные меры по сохранению биоразнообразия планеты, то в ближайшие сто лет две трети существующих высших растений исчезнет… Не забывайте, что мы еще не изучили 50 тысяч видов, не знаем, полезны они или нет… Профессор Головкин, к примеру, считает, что каждое десятое растение, то есть 30 тысяч, обладает лекарственными свойствами. Поэтому потеря любого вида может быть невосполнимой.
— Какие работы в ботаническом саду, на ваш взгляд, наиболее интересны?
— Мне трудно выделить какое-то одно направление. У нас осуществляется целый комплекс исследований, и каждое из них необходимо. Причем эти работы трудные, очень тонкие. То, над чем природа трудилась столетиями, ученым иногда приходится делать за несколько лет. К примеру, «перенос» растений из дикой природы в культурную среду. Надо внимательно следить, как меняется фотосинтез и так далее… У меня лаборатория иммунологии растений. Это изучение защитных свойств растений. В общем, то же, что и у человека… И не менее сложно!
— Вы произнесли такую фразу: «Мы работаем с природой». А есть ли у вас растения, которых уже нет в природе? Сохраняете ли вы редчайшие растения, как в инкубаторе?
— Конечно. У нас есть коллекция «редких исчезающих».
— Необычное название!