2000 №1

Еще недавно многие картографические данные были засекреченными, но с окончанием «холодной войны» и главное — с совершенствованием аппаратуры дистанционного зондирования смысла в такой секретности становится все меньше и меньше. Теперь подобная информация чаще предназначается для негосударственного использования, в связи с чем уже сформировался рынок геоинформационных технологий и технологий обработки данных дистанционного зондирования. Сегодня он еще открыт, и у России пока есть возможность активно в нем участвовать, но для этого технологии надо объединить и постоянно совершенствовать.

Основным источником для них и теперь служит фотометрическая информация, дополняемая другими видами съемки. Прежде всего — радиолокационной, не ограничиваемой ни степенью освещенности, ни погодными условиями. Все больше снимков и все лучшего качества удается получать при съемках Земли из космоса. (В США, например, уже запущен первый негосударственный искусственный спутник, с которого удается получать снимки с разрешением до одного метра.) Космическое зондирование предоставляет и некоторые дополнительные возможности: глубинное сверхвидение, рентгеноскопичность и повышение остроты зрительного восприятия.

Из космоса, как оказалось, видно не только лучше, но и глубже, чем с самолетов или кораблей: не на 60–70 метров, а на многие сотни метров в глубь моря или океана. Проявляется при этом и так называемый «эффект генерализации»: наблюдение крупных объектов без мелких деталей (см. «Наука и жизнь» № 8, 1998 г.).

Это относится не только к морям и океанам, но и к материкам: в 1970 году наши космонавты А. Николаев и В. Севастьянов впервые обнаружили нечто вроде «сверхгенерализации». Мелкие детали объединялись в единое целое, образуя качественно новую картину строения Земли, в том числе глубинную: через поверхность суши, как через водную поверхность, как на рентгене, просматривались крупномасштабные глубинные образования. Именно так были выявлены, например, кольцевые структуры Земли, аналогичные кратерам лунной поверхности.

Многие из космонавтов отмечали и повышение остроты зрения в космосе. Оттуда им удавалось увидеть на Земле объекты с угловыми размерами куда меньшими, чем разрешающая способность зрительной системы.

Уровень российской техники дистанционного зондирования и особенно космической техники дает возможность надеяться, что российские фирмы смогут занять достойное место на геоинформационном рынке. При условии, разумеется, вложения соответствующих средств в дальнейшее развитие информационных технологий и технологий обработки данных.

В. САВИНЫХ, В. ЦВЕТКОВ.

_{Особенности интеграции геоинформационных технологий и технологий обработки данных дистанционного зондирования. «Информационные технологии» № 10, 1999, стр. 36–40.}

ГЕОГРАФИЯ РУССКОЙ БАНИ

Как ни странно, но бани в России, за исключением ее северо-западных районов, стали появляться относительно недавно: в селах, например, только в последние десятилетия. А до этого и в рязанских, и во владимиро-суздальских краях, и даже в Подмосковье широко практиковалось мытье в печи, которое, кстати говоря, и в самой Москве было распространено еще в прошлом веке.

А вообще локализация разных банных традиций в России в значительной мере совпадала с зонами расселения отдельных летописных групп восточных славян. Бани, например, с давних времен известны на северо-западе России, тогда как южнее — в пределах Рязанского и Владимиро-Суздальского княжеств — люди парились не в банях, а в печах. (Впрочем, еще южнее, где климат помягче, они и вовсе не парились, а мылись в деревянных кадках и в корытах.)

Стойкость двух характерных для России систем гигиены, нередко существовавших бок о бок, объясняется тяготением людей к привычному для них укладу жизни. И если уроженцы северо-запада России говорили о возможности угореть в печи, о более быстром разрушении изб, в которых парились люди, то их южные соседи ссылались на убогость банных построек, на необходимость переходить от тепла к холоду и на неизбежные сквозняки.

Современная русская баня по своей конструкции более всего схожа с банями X–XII веков, характерными для новгородских словен, — наземными срубными постройками с печкой-каменкой. А самые первые северорусские бани, видимо, появились в тех краях в IX веке, когда жилище стало несколько комфортнее и потребовало более бережного к себе отношения. Чтобы дерево стен не портилось, для мытья стали выделять отдельную постройку, сооружаемую по принципам прежнего жилья.

По иному пути пошли южные соседи словен — вятичи и поляне, использовавшие в своих домах цельноглинобитные духовые печи. По археологическим данным, эти печи были поначалу небольшими, но к XVI веку достигли крупных размеров, достаточных и для мытья. По всей видимости, именно в это время южане познакомились с северной традицией мытья в бане и переиначили ее по-своему.