2000 № 06

— В определенной степени. Орбитальный самолет, или, если хотите, ракетоплан, представлял собой одноместный аппарат. «Семерка» должна была выводить его в космос. Планировалось, что он будет выполнять разведывательные функции, а затем возвращаться на Землю. Дыхание «звездных войн» уже ощущалось в то время, а потому наши конструкторы думали о будущих космических истребителях… Волею судеб я вернулся к этому проекту через много лет, когда для создания «Бурана» потребовались специалисты с опытом работы по «Спирали».

— Помню, американцы долгое время недоумевали, чем это занимаются русские?

— Мы создали модель «Бурана» в масштабе один к трем и провели серию испытаний. Получили много интересных данных о полете аппарата в атмосфере, и это помогло в разработке его теплозащиты и аэродинамики.

Были проведены четыре пуска: три удачных и один аварийный — забыли к аппарату прикрепить парашют! И такое у нас бывало… Первый пуск нам удалось скрыть от американцев, но при втором они зафиксировали всё: как аппарат садился в океан, как его поднимали на борт корабля, как проводили операции по сливу остатков компонентов топлива. По фотографиям они сделали макет аппарата и испытали его в своих лабораториях. Полученные аэродинамические характеристики были значительно лучше, чем у «Шаттла». Когда создавался «Буран», перед разработчиками была поставлена задача: сделать систему посадки автоматической. И то, что мы когда-то спроектировали для «Спирали», легло в основу системы автоматической навигации захода на посадку орбитального корабля «Буран». Его посадка стала без преувеличения самым выдающимся достижением всей программы. После более чем трехчасового полета в космосе и атмосфере в момент остановки отклонение корабля от оси полосы составило всего три метра, а по времени — одну секунду. Честно говоря, когда это произошло, я не сдержал слез.

Многоразовая космическая система «Энергия — Буран» на старте.

— Казалось, что все позади?

— Это была большая, по разным причинам длительная и нелегкая работа. Завершилась она блестяще, но, к сожалению, дальше дело не пошло, так же как и со «Спиралью». А какой мог бы быть качественный прорыв! Трудно сказать, как бы эта система развивалась, но ясно одно: мощный потенциал, заложенный в нее изначально еще в КБ А.И. Микояна, не реализован до сих пор.

— Время упущенных возможностей?

— Пожалуй… Будь жив Артем Иванович Микоян, конечно, все могло бы измениться… Кстати, дипломный проект в Академии Жуковского у меня был как раз по орбитальному самолету. И у Юры Гагарина тоже. (См. «Наука и жизнь» № 4, 1998 г. — Прим. ред.) В Академии Генерального штаба, куда я пошел после фактического запрета на летную работу, тоже пришлось решать вопросы, связанные с космической авиацией, но более масштабные. К примеру, разрабатывалась тема «Применение орбитальной авиации в боевых действиях». Моя кандидатская диссертация в какой-то степени была созвучна с этими проблемами. Она называлась «Исследование возможного характера военных действий в космосе и пути завоевания господства в космосе». Докторская диссертация также была посвящена военному космосу…

— Со стороны может показаться, что жизнь шла по прямой линии, без зигзагов… А разве не хотелось слетать в космос второй раз?

— Конечно, хотелось. Но у меня уже было право выбора, а потому я мечтал о какой-то принципиально новой работе.

Старт ракеты-носителя «Зенит» с космодрома Плесецк.

— К примеру, слетать на Луну?

— Откуда это известно?

— Я сказал наугад…

— По-моему, 4 января 1967 года мы собирались вылететь во Владимировку, чтобы продолжить работу над «Спиралью». На аэродром позвонил Каманин, приказал задержаться и явиться к нему. Во время нашей встречи он сказал, что принято решение правительства о создании восьми кораблей Л-1.

— Для облета Луны?

— Да. Каманин предложил мне бросить заниматься «Спиралью» и перейти на лунную программу. Но я все же улетел во Владимировку, решив для себя, что принимать участие в лунной программе не буду.

— А Леонов согласился?

— Да, именно Алексей возглавил «группу лунатиков», как мы тогда их называли.

— Право выбора, значит, у вас все-таки было?

— Оно всегда есть!

— После окончания Академии Генштаба началась новая жизнь?

— Она продолжалась, но на ином уровне…

— Слухи ходили, что Титова обходят другие…