– Я считаю, мне надо быть рядом с Джейми, – сказала она неожиданно. – Мне уже доводилось тащить Роуза на себе, и тогда нам бы не пришлось ждать ничьей подмоги. К тому же… – Барби не хотела произносить этого вслух, но оно было и необязательно, чтобы все поняли, к чему она клонит: – Джейми не стоит оставаться с ним наедине. Мы не знаем, насколько его связь с Сарой крепка. Кто-то должен ее подстраховывать.
Себастьян кивнул и размял пальцы, потягиваясь. Между его футболкой и штанами появилась полоска голой кожи. Я заметила, как Флейта скользнула по ней взглядом, а затем поспешила уставиться куда-то еще, сглотнув.
– Да, прекрасная мысль! И запомните: найдите то, чем заткнуть уши, – предупредил Себастьян. – Иначе вас вырубит вместе с остальными.
– Это все, конечно, очень увлекательно, – пробормотал Эшли, выйдя вперед. – Но как именно мы покинем Прайд? Точнее, на чем? Всех нас твой снегоход не потянет, а на улице метель уже вторые сутки.
– Она скоро закончится, – прошептал Себастьян, стараясь скрыть волнение. – В любом случае мы пойдем не пешком. Я что-нибудь придумаю. И еще…
Себастьян наклонился к Эшли, ниже его на полголовы, и что-то зашептал на ухо. Понимающе закивав, тот бросился к столу, доставая кипу чистых листов. Пока он что-то писал на них, Флейта объявила кофе-брейк и раздала каждому по шоколадной вафле. Я отказалась от своей и с улыбкой поняла, что поступила верно: мою порцию жадно сгрызла Дурашка, заляпав мокрый нос кремом.
Закончив, Эш свернул листы пополам и растерзал их на ровные части.
– Теперь у каждого есть инструкции, – сказал Себастьян, раздав всем по именному листку. – Здесь пошаговый перечень того, что надо сделать после, как закончится ужин. Точно в такой же последовательности, поняли? И не подсматривайте у других, – пожурил он Барби, вытянувшую шею над свертком Флей. – Только запутаетесь. Если каждый будет следовать своему плану, то все мы сойдемся у центрального входа в одно и то же время.
– У центрального входа? Это где нарядили ель? – уточнил Грейс, и Себ кивнул. – Заметано!
Он поднял Дурашку на руки и вышел из комнаты первым, будто предчувствуя, что в следующую секунду аэропорт разразится оркестровой трелью. Подъем.
Весь Прайд ожил, призванный на верную службу, и остальные выскочили из комнаты следом за Грейсом. Проходя мимо, Флейта похлопала меня по руке, а Эшли по обычаю чмокнул в макушку на прощание. Джесс, увязавшись за братом, взяла его за руку и что-то залепетала в непринужденной манере о самом вкусном рецепте пудинга.
Я взглянула на Себастьяна, который замялся на пороге, поправляя свой шарф. Тот соскользнул, обнажая левую сторону шеи. От самого плеча до уголка челюсти тянулся свежий рисунок, проработанный до малейших деталей и еще воспаленный. Даже и не скажешь, что это на своем теле выбивал сам Себ через отражение в зеркале.
Татуировка золотой флейты со вкраплениями маргариток и виноградных лоз.
– Молчи, – попросил Себастьян, и в его глазах мелькнула искра паники, когда он встретился со мною глазами. – Ничего не говори. Пожалуйста. Я не думал, что вернусь.
Я кивнула и отвела глаза, понимая, как непросто ему говорить все это. Как непросто ему находиться здесь. Ни с чем из этого я не могла помочь. Сердечная наука никогда не была для меня элементарной, а Себастьян и вовсе имел двойное дно – хитросплетение колючей проволоки с цветочными венками. Неизвестно, на что напорешься, сунув в просветы руку, – на душистые тюльпаны или металлические гвозди.
Себастьян вышел, и я невольно проследила за ним, прислонившись к двери. Флейта стояла в конце коридора, без Тото, и чего-то ждала. Завидев Себастьяна, она боязливо оглянулась и юркнула в одну из никем не занятых, пустующих комнат.
Нервно пригладив рукою волосы, Себ просочился следом за ней и закрыл за собою дверь.
Усердно напоминая себе, что это не мое дело, я заставила себя забыть об увиденном и развернула листок.
Не став забегать вперед и дочитывать план до конца, я сложила записку и спрятала в задний карман, попутно набираясь мужества перед тем, как сделать то, что осознанно делать мне еще не доводилось, – соблазнить психопата.
33. Проглотит мир