19a80551de29cd22aac68fc54f3430de

задача — распределять имеющиеся силы и средства, а также возможности их пополнения, между различными

операциями. Стратег должен выступать в роли общегосударственного или даже общекоалиционного каптенармуса, выполняя функции распределителя.

Прием стратегии сокрушения — елико возможно обделять второстепенные театры в пользу главного — при

стратегии измора приводит иногда лишь к отрицательному результату — увеличению числа бездействующих войск за

счет действующих. Русское верховное командование, исходя из того, что пути на Петроград и Москву проходили к

северу от Полесья, признавало театр, лежавший к северу от Полесья, главным, и соответственно группировало здесь

массу русских войск: в марте 1916 года здесь против 620 тысяч немцев находилось 1220 тысяч русских штыков и сабель

— двойной перевес; а южнее Полесья против 441 тысячи австро-германцев мы располагали 512 тысяч., перевес всего в

16%. Важнейшей нашей операцией в 1916 году являлось "Брусиловское" наступление; нам его пришлось вести, почти

не используя нашего численного перевеса. Даже в августе 1915 года, когда "Брусиловское" наступление было уже на

исходе, силы, действующие южнее Полесья, только сравнялись с силами, бездействующими к северу от него, — 863 тыс.

и 853 тыс. Вообще, поскольку при сокрушении деление театров на главные и второстепенные вносит ясность, постольку при изморе оно является туманным и сбивчивым.

Каждая операция, в том числе и оборонительная, должна быть обеспечена средствами, находящимися в

соответствии с поставленной ею целью. Стратегия измора характеризуется тем обстоятельством, что стратег, не

упуская из виду конечную цель, подбирает промежуточную позитивную цель, исходя из свободных средств, имеющихся

в его распоряжении по обеспечении им негативных целей. Так поступал на русском фронте Людендорф в 1914 и 1915

г.г.; это утверждение отнюдь нельзя толковать, как предпочтение, отдаваемое нами оборонительным задачам перед

наступательными; так, в ноябре 1914 г. Людендорф чрезвычайно сжал негативную цель по защите Восточной Пруссии: чтобы взять часть сил 8-й армии для Лодзинской операции, он поставил этой армии задачу — не защищать

территорию Восточной Пруссии в полном объеме, а отойти на востоке, при необходимости, на линию Мазурских озер и

р. Ангерап. Но на эту скромную негативную цель средства были отпущены в полном объеме. Так создались

предпосылки второго русского вторжения в Восточную Пруссию.

Правильное решение трудной задачи — надлежащего обеспечения каждой операции необходимыми

средствами — требует, чтобы стратег вполне владел и оперативным искусством; будучи дилетантом в последнем, едва

ли он сумеет соразмерить выдвигаемые цели с имеющимися средствами. Владение тонкостями оперативного искусства

особенно важно для стратега, вынужденного действовать по линии измора.

Стратегический резерв. Стратег распределяет силы и средства между операциями не только в пространстве, но и во времени. Каждая, даже удачная, операция, в особенности если приходится действовать в условиях плохих

сообщений, поглощает безвозвратно часть развернутых для операции сил и средств и представляет известную

растрату времени и энергии. Этот пассив одной операции отражается на следующих. Потеря 40 тысяч бойцов

германской пехоты в Ивангород-Варшавской операции потребовала, вследствие активности русского фронта, экстренного пополнения. Это лишило верховное германское командование возможности вовремя пополнить 2-ю

армию Бюлова и произвести при помощи последней энергичный удар на Сомме. Последний же являлся необходимым, так как при спокойствии всего германского фронта во Франции изолированное наступление германцев во Фландрии, очевидно, не могло иметь успеха, потому что англо-французы сосредоточивали против последнего резервы из всех

армий. Эти сорок тысяч подготовленных укомплектованиий пехоты, несомненно, представляли элемент резерва, и

направление их на восток, а не на запад, определило неуспех Фландрского сражения, позиционное затишье во Франции

и увеличение нагрузки русских армий. Такой резерв, являющийся результатом работы тыла и имеющийся вне

вооруженного фронта, было бы, однако, справедливо рассматривать, как государственный, а не стратегический.

Государственный резерв всегда будет иметь место в виде частей, не окончивших еще формирования и не

достигших полной боеспособности, а равно и подготовленных укомплектований и запасов снабжения. Исчерпание

государственного резерва заставит вскоре сокращать вооруженный фронт и ускорит окончательную развязку; так, в

1917 году Германия исчерпала государственный резерв в отношении человеческого материала, что и определило

события последних месяцев войны.

Однако, помимо государственных резервов, современный характер войны оставляет место и для