19a80551de29cd22aac68fc54f3430de

французами, и обращавшуюся к их рассудительности и хладнокровию: нельзя

ставить на карту целого королевства против одного лишь расшитого кафтана

французского полководца; последний и так отступает и в бою рискует

потерять лишь свой обоз. Победа может быть и бескровной; сражения следует

давать: 1) чтобы выручить важную крепость; 2) если к неприятелю идут

подкрепления, которые могут дать ему решительный перевес; 3) в начале

войны, для производства политического впечатления на союзников и тайных

врагов; 4) при полном падении духа неприятеля, когда он не может больше

сопротивляться; 5) когда мы так стеснены, что остается только погибнуть

или победить.

Рассуждения Морица, Фридриха, Альбы весьма любопытны, но вовсе не

вяжутся со стратегией сокрушения. Стратегическая теория может осмыслить

вопрос о целесообразности операции, лишь установив диалектическое

различие между сокрушением и измором.

Измор. Термин — измор — очень плохо выражает все разнообразие

оттенков различных стратегических методов, лежащих за пределами

сокрушения. И "картофельная война" (война за баварское наследство), и

кампания 1757 года (второй год Семилетней войны)- эти оба произведения

творчества Фридриха Великого — относятся к категории измора, так как не

заключают в себе решительного движения к конечной военной цели; идея

похода на Вену в них отсутствует. Но одна кампания прошла в совершенно

бескровном маневрировании, а другая насчитывает 4 генеральных сражения

— Прага, Колин, Росбах, Лейтен. Для измора характерно то разнообразие, в

котором он проявляется. Один вид измора весьма близко граничит со

стратегией сокрушения, что позволяет пруссскому генеральному штабу —

правда, весьма непоследовательно, — даже утверждать, что Фридрих Великий

предвосхитил Наполеоновские приемы сокрушения; противоположный вид

может заключаться в формуле "ни мир, ни война" — в простом непризнании, отказе подписать мир, одной угрозе возможностью действий на вооруженном

фронте. Между этими крайними видами заключается целая гамма

промежуточных. Стратегия сокрушения едина, и допускает каждый раз лишь

одно правильное решение. А в стратегии измора напряжение борьбы на

вооруженном фронте может быть различным, и соответственно каждой

ступени напряжения имеется свое правильное решение. Уяснить степень

напряжения, требуемого данной обстановкой, возможно лишь при весьма

внимательном изучении экономических и политических предпосылок.

Воздействию политики открываются широкие пределы; стратегия должна

проявлять большую гибкость.

Стратегия измора отнюдь не отрицает принципиально уничтожения

живой силы неприятеля, как цели операции. Но она видит в этом лишь часть

задач вооруженного фронта, а не всю задачу. Значение географических

объектов и второстепенных операций при отказе от сокрушения усиливается

во много раз. Распределение сил между главной и второстепенными

операциями представляет уже очень сложную стратегическую проблему;

"решительный пункт" — та магнитная стрелка, которая позволяет каждый

раз легко обосновать решение при сокрушении, отсутствует в стратегии

измора. Приходится обдумывать не только ориентирование усилий, но и их

дозировку.

Французская стратегическая мысль очень плохо разбиралась в этих

вопросах в течение мировой войны. Она оставалась в заблуждении, что и

после крушения Шлиффеновского плана французский фронт являлся столь

же главным и решающим, и что на него все должно ориентироваться, несмотря на переход войны в рамки измора. Французы утверждали, что

Германия попрежнему является важнейшим врагом, на которого только и

стоит тратить усилия. Между тем, если с точки зрения стратегии сокрушения

Австро-Венгрия являлась второстепенным противником, то с точки зрения

измора она являлась даже важнее Германии. Если сокрушение должно было

искать оперативной линии наименьшего сопротивления для поражения

главных живых сил Германии, то стратегия измора должна была искать

стратегическую линию наименьшего сопротивлении в союзе центральных

держав, а таковая, после поражений, нанесенных русскими войсками

австрийцам, проходила через Австро-Венгрию. Как только в 1915 году

обозначился перенос центра тяжести германской активности на русский

фронт, Англия и Франция были обязаны во всей мере, допускаемой развитием

сообщении на Балканском фронте, поддержать Сербию; развертывание

полумиллионной англо-французской армии на Дунае заставило бы Болгарию

сохранить нейтралитет, подвинуло бы Румынию на выступление, прервало

бы всякие сообщения Германия с Турцией, позволило бы итальянцам

дебушировать через пограничные горы, разгрузило бы русский фронт, который смог бы удержаться в Польше, в сильной степени ускорило бы