1917 год. Распад

Численность земских служащих и лиц, состоящих на жаловании у земств, составила в 1912 г. 150 тыс. человек. За годы войны эта армия выросла, достигнув к осени 1917 г. численности в 252 тыс. человек (данные, которые приводит Н. Н. Головин – 5352, – явно занижены: очевидно, эта цифра включает в себя только центральные учреждения). Из них в учреждениях на фронте было задействовано меньшинство: например, к 1 января 1916 г. Земский союз создал на всех фронтах 2500 учреждений, в которых работало около 15 тыс. человек. В военно-промышленных комитетах на 1 октября 1916 г. работало 976 312 человек⁵⁰. Части из них суждено было сыграть решающую роль в ближайшем будущем. В Центральном комитете работали А. И. Гучков и А. И. Коновалов, в Московском – П. П. Рябушинский и С. Н. Третьяков, в Киевском – М. И. Терещенко⁵¹. Руководство ВПК действительно было «скрытым кадром» будущего Временного правительства. Что касается Земгора, то его обособленное, бесконтрольное положение вызывало настороженное, а потом и враждебное отношение со стороны правительства. Земцы же все время расширяли требования к финансированию. Если к концу 1914 г. оно составило 43 млн руб., то на начало октября 1916 г. государственное финансирование союзов составило 553 459 829 руб., в то время как за тот же период поступления из земских и городских источников были более скромными – 9 650 986 руб. 74 коп.⁵² К 1 февраля 1917 г. Земгор выполнил заказов на сумму в 80 млн руб. из общего их объема в 242 млн руб.⁵³ Тем не менее на первое полугодие 1917 г. только Союз городов запросил 65 786 895 руб.⁵⁴

Правда, существовала и другая точка зрения о союзах. Локкарт, например, высоко оценивал работу Земгора. Признавая, что она полностью контролировалась либералами, английский дипломат все же признавал существование в земских организациях антиправительственных настроений, отмечая, что оппозиционными их делала политика правительства⁵⁵. Правительство продолжало выделять деньги Союзу и одновременно не доверять ему, но в конце 1916 г. этой противоестественной ситуации решили положить конец. Государство должно было или прекратить финансирование Земгора, или поставить его под контроль. Инициатором этих действий был Протопопов, что, на мой взгляд, было одной из причин единодушного объявления его сумасшедшим либералами. Впрочем, еще будучи «здравомыслящим», то есть до своего вхождения в правительство, Протопопов был недоволен работой общественных организаций, и, кстати, считал, что члены ВПК спровоцировали забастовку на Путиловском заводе своими неумелыми действиями⁵⁶. В декабре 1916 г. полиция сорвала попытку Земгора провести свой съезд в Москве, а в январе 1917 г. была арестована рабочая группа Центрального военно-промышленного комитета⁵⁷. Конечно, Земгором было сделано немало полезного: так, например, были созданы лазареты, поезда Красного Креста, питательные пункты, бани, прачечные и прочее, но существуют многочисленные свидетельства того, что земцы пользовались этими учреждениями для антиправительственной пропаганды в армейском тылу⁵⁸. «Польза, принесенная России совещанием по обороне и Военно-промышленным комитетом, парализовалась вредом, принесенным ими ее государственному спокойствию», – вспоминал Курлов⁵⁹. Решимость лидеров общественных организаций внушить офицерской элите свои политические идеи была действительно велика, но прав был Катков, отмечавший единственный ее результат: «На деле же они просто лишили монархию ее единственной опоры против революции – армии»⁶⁰.

Милнер, которого Ллойд-Джордж ценил за способность к творческим идеям, отреагировал на чтение «меморандума» довольно тривиально, что, впрочем, объясняется его положением. Он ответил, что не имеет полномочий для обсуждения внутриполитической ситуации в России. В этом его поддержал генерал Вильсон. Однако Милнер все же пообещал довести до императора положение дел в Земгоре и далее попытался все же найти выход из тупика. Он сказал, что на предстоящей аудиенции «охотно заявил бы Его Величеству, хотя ему и не следует этого делать, что, по его мнению, русскому царю следовало бы назначить князя Львова министром внутренних дел»⁶¹. Князь Львов тотчас же заявил, что он не мог бы занять этого поста, но подчеркнул, что он вполне понимает точку зрения лорда Милнера. Эти слова должны были произвести весьма сильное впечатление на британцев.