19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов

Как бы то ни было, Маргарита и Генрих Наваррский поженились 18 августа 1572 года. К тому моменту Генрих уже был королем Наварры. Есть сомнения в законности этого брака, ведь Маргарита была католичкой, а Генрих – гугенотом, и было необходимо разрешение Ватикана. Но Ватикан так и не дал разрешения на их брак. Кардинал благословил молодых на паперти собора Парижской Богоматери. К алтарю Маргариту вел герцог Анжуйский – любимый брат. Генрих Наваррский и Маргарита Валуа никогда не были вместе у алтаря. А через несколько дней случилась та самая Варфоломеевская ночь – массовая резня гугенотов. Одна часть французов резала другую по всему Парижу, включая королевский замок Лувр. По разным подсчетам, в те кровавые дни погибло от 3000 до 10 000 гугенотов. Интересно, что в мемуарах Маргариты де Валуа сохранилось одно из немногих правдивых описаний этой чудовищной ночи, где она сделала предположение, что её мать Екатерина Медичи специально не посвящала дочь в кровавые замыслы, рассчитывая на ее смерть от рук разъяренных гугенотов. Это обстоятельство оправдало бы все убийства и спасло бы репутацию королевской семьи. Маргарите повезло, и она чудесным образом спаслась от расправы. И не только спаслась сама, но и спасла жизнь как минимум трем рыцарям из ближайшего окружения Генриха Наваррского. А один из них, окровавленный, упал к ее ногам в спальне. Все, кто помнит историю книжной королевы Марго, сразу скажут: это же был Ла Моль – тот самый гугенот, которого Марго спасает во время Варфоломеевской ночи. И сильно ошибутся. Подлинный Ла Моль вовсе не был гугенотом, и роман их начался несколько позже.

Из мемуаров Маргариты, опубликованных спустя тринадцать лет после смерти королевы, Франция впервые узнала о том самом загадочном человеке из ее спальни и о том, как испуганная всем происходящим девятнадцатилетняя девушка спасала, не задумываясь, человеческие жизни. Знаменитый мемуарист Пьер де Бурдей, аббат де Брантом, утверждал: «Она [Маргарита] отнеслась к избиениям с большим нетерпением и спасла многих, в том числе одного гасконского дворянина (мне кажется, что его звали Леран), который, весь израненный, бросился на кровать, где она спала, а она [королева] прогнала убийц, преследовавших его вплоть до дверей; ибо она всегда была милосердна и проявляла доброту ко всем, как подобает дочерям Франции». То есть Леран, а вовсе не де Ла Моль! Маргарита читала мемуары Брантома и согласилась с ними. Именно ему она посвятила мемуары. Историки до сих пор не сходятся во мнениях, какой же это Леран был спасен в спальне королевы Маргариты.

История любви Маргариты к подлинному Ла Молю началась спустя десять месяцев после ее свадьбы с Генрихом Наваррским. Ей было двадцать, а Ла Молю – сорок четыре. Он был не гугенотом, а страстным католиком; парижанином, а совсем не провинциалом. Прославился своими победами на любовном фронте и многочисленными интригами. Современники говорили о нем: «Больше умел побеждать на полях Венеры, чем на полях Марса…» Отношения между Маргаритой и Ла Молем были бурными, но наступило быстрое охлаждение друг к другу. Как истово верующий католик, после буйных ночных оргий он отстаивал церковные мессы днем, «исходя из убежденности в том, что благочестиво выслушанная месса искупает все грехи и буйства, какие бы ни пришлось совершить». Придворные говорили: «по количеству месс, которые отстоял за день Ла Моль, можно было точно узнать, сколько раз он за этот день согрешил». А после покаяния опять начинал грешить. Ла Моль был одним из миньонов герцога Алансонского, младшего брата короля Карла, и, по некоторым источникам, даже любовником. Ла Моль участвовал в заговоре против короля и поплатился головой. Не только он, но его друг Коконат (Коконас), Генрих Наваррский и принц Франсуа. Все заговорщики были арестованы, Генриха и Франсуа выпустили на свободу, а своими головами поплатились те, кто не носил фамилии Валуа или Бурбон. Перед смертью Ла Моль прошептал: «Господи! Пресвятая Дева Мария, помилуй меня… Я поручаю себя молитвам королевы Наваррской и других дам».