19-я жена

Ты в нашем доме наблюдаешь
И дружных, и покорных жен.
Все Сестры-Жены соблюдают
Тобой завещанный Закон.
Мы в единении радеем,
Когда нас две, и три, и пять —
Ведь чем нас больше, тем сильнее
Хвалу Тебе хотим воздать.
Поем свою и мужа долю,
Любовь свою несем Тебе,
И, так Твою исполнив волю,
Войдем мы в Царствие Твое.

1853

Пушка на экране

Когда мы въезжали в Месадейл, Джонни не сводил внимательных глаз с дороги.

— Пока что все в норме, — произнес он. — Не думаю, чтобы нас заметили.

На одной из боковых улочек мы проехали мимо дома, крытого водостойкой фанерой и брезентом. Перед ним к столбу были привязаны две лошади.

— Вот мой дом, — сказал Джонни. — Такой нужник!

— Ты по нему скучаешь?

— А ты как думаешь? — Потом: — Странно, правда?

— Что?

— Что я так близко от дома.

— Если исключить, что это больше тебе не дом, — напомнил я. — Вовсе не дом больше.

Дом Куини, когда мы к нему подъехали, был тих, и патрульной машины, как я и надеялся, видно не было.

Мы шли по въездной аллее к дому, когда дверь гаража вдруг начала закатываться наверх, открыв пару ног.

— Влезайте сюда!

Мы подлезли под дверь, и она стала опускаться.

Ночная сорочка Куини была обрезана у колен, и под ней явно не было священного тайного белья. Куини могли подвергнуть публичной порке за то, что она вышла в таком виде. Или изнасиловать. Или отлучить. Или подвергнуть всем трем наказаниям сразу.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал я.

— А это кто?

— Друг.

— Друг? — Тут она поняла. — Ох, ну и дерьмо, Джордан! Ты же все испортишь!

— Успокойся. Хайрама ведь нет дома, верно?

— Верно, только его новая жена здесь, в доме.

— Новая жена?

— Их запечатали вчера. Пророка достала наша моногамия. Он заявил, что это посылает дурной сигнал. У Хайрама не оставалось выбора.

— Романтично. Сколько же лет новой жене? Она молодая?

— Старая. Примерно девятнадцать.

— Только-только в легальный возраст вошла.

— Балда, а ты те дивидишки видел?

— Не сейчас, Джонни, помолчи.

— Вам придется сейчас уйти, — сказала Куини.

— Мне надо, чтобы ты кое-что выяснила у мужа.

— Ш-ш-ш, ты потише. Она сплетница каких мало, и глаз как у ястреба. Она меня уже возненавидела.

Как мне хотелось, чтобы Куини сказала: «Да пошли они все!..» — и влезла в мой фургон и уехала бы отсюда… Только в реальной жизни люди делают это совсем не так часто, как вам кажется.

— Не смотри на меня так, — сказала она.

— Как?

— Как будто ты думаешь, что я чокнутая. Я же не такая, как ты. Я не могу так просто уехать.

— Я не так просто уехал.

— Ты же понимаешь, что я хочу сказать. Кроме того, сейчас не очень подходящее время.

— Почему нет?

Тут до меня вдруг дошло, что она беременна. Как я мог сразу не догадаться?

— Сколько уже?

— Три месяца. Я уверена, что скоро окажусь на постельном режиме. Прошлый раз мне пришлось пролежать на спине чуть ли не шесть месяцев.

— Слушай, все это очень мило и всякое такое, — ввязался в разговор Джонни, — только, может, у тебя найдется что-нибудь поесть?

— Ребята, вам надо уходить.

— Я понял, только я с голоду помираю.

— Подождите здесь, и — тихо! Не шумите.

Пока мы ждали, Джонни проверил оружие Элтона. Сувенирные кремниевые пистолеты, пара снайперок, пневматический дробовик, детское ружье и старинный револьвер с золоченым барабаном.

— Если дела пойдут плохо, у меня, по крайней мере, нож есть.

— Тоже туда же — ты и твой нож!

Куини вернулась с булочкой и стаканом молока, и Джонни расправился с ними так, будто не ел целую неделю.

— Куини, — начал я, — я должен спросить у тебя: ты знаешь что-нибудь о полицейском протоколе?

— Хайрам не говорит со мной о таких вещах.

— Ты могла бы спросить у него, почему расследование не завершено?

— Он удивится, с чего это я спрашиваю. А с этой в доме все будет еще сложнее.

— Попытайся.

— А что я отвечу, если он спросит, почему мне захотелось узнать это?

— Скажи, многие тут у вас толкуют об этом, ну вроде как сестры-жены в коопе. Они интересуются и спрашивают у тебя.

Она обдумывала мои слова.

— Но даже если он мне скажет, как я тебе-то передам?

— Ты мне на сотовый сможешь позвонить?

— Он узнает.

— А мейл у тебя есть?

И она, и Джонни посмотрели на меня типа: «Ну что за идиотский вопрос!»

— Тогда оставь мне записку на почтамте, у сестры Карен.

Куини молчала. Я понял: она это сделает.

— Сколько времени тебе может понадобиться? — спросил я.

— До завтра. А теперь лучше вам уйти. Она может заинтересоваться, чего это я тут, в гараже, делаю. И поосторожнее. Сделай мне одолжение, Джордан, не приходи больше. Я тебя люблю, но ты вот-вот навлечешь на нас массу неприятностей.

Обратный путь до шоссе мы проделали по совершенно пустой дороге. В домах горели огни, но кругом не было видно ни души.

— Не думаю, что нас кто-нибудь заметил, — сказал я.

Джонни обернулся — посмотреть на город, все дальше уходивший от нас в окне заднего вида.