1612. Все было не так!

Затем в течение лета и осени 1609 г. Скопин и Делагарди нанесли еще ряд поражений войскам Тушинского вора, самым крупным из которых было сражение на р. Жабне под г. Калязином (август); летом или осенью 1609 г. под влиянием этих событий власть Василия Шуйского признала Вятка, до того не признававшая его с самого избрания на царство [426].

Затем успехи союзников замедлились от того, что шведские наемники (две трети войска Делагарди составляли иностранцы, а не шведы) отказались сражаться, так как им не выплатили жалованья. Тогда Скопин-Шуйский сам организовал сбор денег (тоже явление для Московии достаточно новое); ему предоставили материальные и финансовые ресурсы северные монастыри, жители Вологды и Сольвычегодска и богатейшие уральские купцы и промышленники Строгановы [427].

После того, как вопрос с жалованьем был решен, 10 сентября союзниками была одержана еще одна победа над «тушинцами» при Переславле-Залесском, причем «тушинцев» «побили и в плен взяли с 400 и больше» [428]. В октябре союзники очистили от врага Александрову слободу (ныне г. Александров Владимирской области), и тогда же Скопин-Шуйский послал отряд упоминавшегося Д. Жеребцова на помощь осажденному Троице-Сергиеву монастырю. Это было сделано очень вовремя: по некоторым сведениям, в Троице оставалось не больше 200 человек [429]. Вскоре в Александрову слободу подошел еще один прославившийся за эти годы военачальник – Ф.И. Шереметев.

Заслуги Шереметева некоторые авторы считают даже превосходящими заслуги Скопина-Шуйского. Возможно, они оказались забыты из-за того, что летом 1610 г., после свержения Шуйского, Шереметев вошел в Семибоярщину (об этом правительстве и его отрицательном, но большей частью незаслуженном имидже мы еще поговорим). Так, в 1606 г. он привел к подчинению Шуйскому Астрахань. Правда, после того, как Шереметев получил приказ идти по Волге на выручку Москве, город снова восстал, а самому Шереметеву из-за действий на Волге «царевича Петра» пришлось провести зиму 1606–1607 гг. на о. Балчик посреди Волги [430].

Однако уже весной 1607 г. Шереметев начал очищать Поволжье от сил «царевича Петра» и других «воровских» формирований; в течение 1607–1608 гг. он навел порядок в Поволжье, окончательно подавив начавшееся еще в 1606 г. восстание [431], в частности, 1 января 1609 г. побил силы восставших народов Поволжья (татар, мордвы и черемисов) под Свияжском так, что «трупы их положили на семи верстах» [432], после чего зимой 1608–1609 гг., имея главную ставку в Чебоксарах, прикрывал Нижний Новгород от нападений «снизу» (т. е. с нижнего течения Волги) [433], а затем двинулся в сторону Нижнего Новгорода, отражавшего в это время, как мы помним, нападения «тушинцев». Действия рати Шереметева воодушевили нижегородцев, они самостоятельно очистили от отрядов «вора» Юрьевец, Балахну и т. д., а потом при поддержке шереметевской армии в мае 1609 г. освободили Владимир. Шереметев освободил также Муром и Касимов, хотя потерпел неудачу при попытке очистить от врага Суздаль: там русской «низовской рати» нанес поражение лучший из стратегов «вора» – А. Лисовский, так что русские «едва утекоша» во Владимир [434]. В октябре 1609 г. в Александровой слободе (где 19–24 октября Скопиным была одержана победа над Сапегой и Ружинским) Скопин-Шуйский и Шереметев встретились и дальше действовали сообща [435].

Отметим, что, помимо чисто военных мер, для борьбы с «вором» принимались и меры социальные. Так, 12 сентября 1609 г. Боярская дума восстановила закон 1597 г., запрещавший «холопить» добровольных наемных работников без кабального договора с их стороны на том только основании, что они уже давно работают на этого хозяина (отменен этот закон был 7 марта 1597 г.) [436].

В начале 1610 г. Скопин, Делагарди и Шереметев совместными усилиями освободили от осады Троице-Сергиев монастырь (вернее, вынудили «воровских» военачальников поляков Сапегу и Лисовского снять осаду), а в марте – и Москву, в которую 15 марта 1610 года Скопин и Делагарди (о Шереметеве информации нет) торжественно и въехали.

Тушинский же лагерь еще с конца 1609 г. стал разваливаться, Лжедмитрий II, которого поляки после начала осады Сигизмундом Смоленска (о ней чуть ниже) окончательно превратили в марионетку, бежал в Калугу. О том, насколько низко пал авторитет «вора» у поляков, говорит хотя бы такой факт: когда в его ставку приехали комиссары Сигизмунда и стали уговаривать «тушинских» поляков возвращаться в королевское войско, то Самозванец осмелился спросить, что это за люди и зачем они приехали; на это Ружинский грубо ответил: «А тебе… сын, что за дело? Они ко мне приехали, а не к тебе. Черт тебя знает, кто ты таков! Довольно мы тебе служили!» [437]