150 часов до встречи

Макс оказался прав. Я никогда не любил Алину. Я был влюблён в образ идеальной девчонки, который создал у себя в голове. Она – моя вредная привычка, моя зависимость. Словно наркоман в поисках новой дозы я приехал сюда, чтобы прекратить эту ломку. Но всё прошло. Я уже ничего не чувствую. Алина мне не нужна, и больше мне здесь делать нечего.

Она так ничего и не говорит. Мы оба понимаем всё без слов.

Алина приближается ко мне и целует в щёку, но от холода я даже не чувствую её прикосновения.

– Прощай, – говорит она, заглушаемая шумом дождя. И уходит – прочь отсюда, от меня, из моей жизни и моих мыслей.

Я разворачиваюсь в другую сторону и бреду в сторону ЖД-вокзала. Моим приключениям пришёл конец, теперь я хочу спокойно доехать до дома. Я накидываю капюшон и включаю музыку в наушниках:

Я накину рюкзак на плечо, поднимусь на крышу за вторым ключом.

До поезда двадцать минут, с чего ты взял, олень, что тебя там ждут?

Нет, нет я люблю этот Минский шум, обожаю город, в котором живу,

Эти дома, дороги, этот мост, только с тобой у меня не срослось.

Если бы в тот же миг жизнь мою можно было б заменить другой,

Я бы не пошел за тобой, я бы не пошел за тобой.

Навряд ли, только если бы в тот же миг жизнь мою можно было заменить другой.

Я бы не пошел за тобой, я бы не пошел за тобой.

Дождь всё не прекращается, навевая мысли о том, как однажды он изменил мою жизнь. Как, прячась от ливня, я нашёл подъезд с выходом на крышу, где познакомился с Аней. И как под таким же дождём я искал её по городу и надеялся, что она придёт, пока капли били в окно хижины бездомных. Тот дождь шёл всю ночь и будил меня несколько раз, а голос Ани мерещился сквозь сон.

– Анатолий! – слышал я осторожный шёпот.

Нет, стоп.

– А? О! Анна! – хриплый возглас. – Тебя малец один искал. Вон, на койке твоей лежит.

Я замираю перед станцией вокзала, не понимая, откуда в моей голове эхо тех голосов.

– Вижу… Это Паша?

Это был не сон. Аня приходила туда на самом деле. Я вспоминаю, что случилось на самом деле.

– Э-э, не знаю. Не спрашивал имя у него.

– …

– Что не так?

– Не здесь его место.

– Что же ты, прятаться от него будешь?

– Нет, я не хочу, чтоб он меня искал… Скажи… скажи, что я умерла.

– Как же это… как умерла?

– Как-нибудь… Машина сбила, например. Случайно умерла.

– Зачем ты так? Хороший же парень, беспокоился за тебя.

– Я хочу, чтоб он был счастлив. И без меня ему будет лучше.

Она ушла, чтобы я её больше не видел, а Толик передал мне именно то, что она просила.

За что, Аня? Как ты могла так поступить? Как ты могла подумать, что мне без тебя будет лучше?! Я сам вправе решать, с кем я хочу общаться, а с кем нет! И ты не могла оттолкнуть меня, решив за нас двоих!

Но… но разве не те же самые слова я сказал Стасе, прежде чем хлопнуть дверью?

Злость прожигает меня насквозь. Злость на самого себя.

«Останься», – сказала мне Стася, прежде чем я уехал из Тимьянска.

«Останься», – говорила мне мама, прежде чем я уехал из Богородицка.

«Останься», – говорила мне Вика, прежде чем я уехал из Мурома.

«Останься», – просил я Аню, прежде чем она ушла с крыши.

Я всегда обвинял людей в том, что они уходят из моей жизни, когда были мне нужны. И никогда не задумывался о том, что сам уходил от тех, кому нужен был сам.

Достаю телефон и открываю список диалогов. Напротив имени Стаси висит цифра 14, обозначающее количество непрочитанных сообщений.

Анастасия: Паш, вернись

Анастасия: Где ты?

Анастасия: Останься хотя бы на ночь, а завтра нормально поговорим

Анастасия: Как ты?

Анастасия: Тимоху положили в больницу

Анастасия: Он в коме, и неизвестно когда придёт в сознание

Анастасия: Если еще придёт

Анастасия: Как ты?

Анастасия: Паш, мне страшно

Анастасия: Я слишком многих потеряла, не хочу потерять и тебя