147a99be93f9f55f04d94d23ae2a5dc1

  Там был парень, Керри Тренгроув, он курил и пил, а если делать это одновременно, это плохо, он заработал рак горла и языка. Большинство картин оказалось в мусорном контейнере. Но он создал революционную работу. Устроил выставку в Ковент-Гардене, все ходили наряженные, а он вырыл глубокую яму в земле галереи, достаточно большую, чтобы можно было там спать и шевелиться. Он поставил там кровать и стену Комплана, которую покрыл толстым слоем стекла, оставив достаточный зазор для того, чтобы проникал воздух, и оставался там неделю, делал там всё - спал, ел и мочился, а люди могли прийти и увидеть его там в яме. Это была революционная работа. Это было еще в 70-х. А было еще одно произведение - он достал собак, они были взбудоражены или беспризорные, и оставался с ними в комнате неделю, и приручил их, просто оставив на неделю в комнате рядом с собой.

  А сейчас кто слышал о Керри Тенгроуве. От силы человек пять.

  Или другой художник, Стюарт Брисли. Он был перформансистом в 70-х. Достал ванну, наполнил ее потрохами и лег в нее. В другой раз он поднялся на крышу галереи Хэйвард и повис нагой вверх ногами. Сначала он намазал себя толстым слоем глинистого раствора - в его работах всегда была эта живописная составляющая, уже была осень, так что было довольно холодно, а кто-то стоял на земле со шлангом и поливал его - очищал.

  И он - в учебниках. О нем можно прочесть в учебниках. Есть запись. Вот почему записи так важны. Вам нужен кто-то, кто будет присутствовать, будет свидетелем.

  Но вся эта экспрессивность, эта исповедальность, этот эксгибиционизм, эта штукатурка новых смыслов на слове - может быть, вам захочется от этого уйти, может быть, вы просто от этого уходите.

  А потом, возможно, вы думаете о картинах, которые летят в мусорный контейнер. Может быть, вы думаете: если кто-то захочет быть свидетелем такого рода завуалированного эксгибиционизма, картины не полетят в мусорный контейнер.

  Это были те плохие времена, когда Национальная галерея мастерски наносила штукатурку смыслов на свои коллекции, так что раз в год они проводили выставку и вывешивали огромный плакат на фасаде Национальной галереи, который гласил: "Созидание и смысл", и если бы она проехалась на автобусе по Трафальгарской площади, ее бы стошнило, в автобусах, которые ездят по Трафальгарской площади, должны быть пакеты для тех, кого тошнит от искусства во время Сезона Созидания и Смысла, но таких пакетов там нет.

  И тут явился Адальберто со своей идеей, что он - гениальный куратор, и если другие подхватят эту идею, все галеристы тоже подтянутся.

  Но, возможно, вы не понимаете: если вы сделали что-то, что никогда больше делать не собирались, и кто-то просит вас сделать что-то еще, вам на самом деле нелегко будет идти по этому пути.

  Адальберто сказал, что, если у нее нет менструаций, просто сделают забор крови шприцом, но это будет не то. Сказал, что используют кого-то еще, чтобы получить грудное молоко, но это - не то.

  Иногда правда заключается в том, что кто-то с легкостью вас соблазняет. Это не то что сделать петлицу или сборку, тело выделяет эти жидкости, и их так легко собрать.

  Адальберто привел ее в спортзал как гостевого члена, как ловко. Сейчас у мужчин такие тела, которых вы раньше никогда не видели, они тратят на такое тело много часов. Если посмотреть на Джима Моррисона, такое тело обычно было у мужчин, а тело, как у Энтони Куинна в фильме "Дорога", на самом деле смущало, потому что это было что-то запредельное, но в наши дни никто не хотел бы тело, как у Энтони Куинна, потому что оно не накачанное. По сравнением с тем, что у мужчин есть в наши дни, это - просто ничто, и тут появился Адальберто с одним из таких тел, он сказал, что ей следует надеть три свитера и две пары спортивных штанов и бежать на беговой дорожке, но это было непрактично, потому что она так долго была бедной. Так что она ответила: "О’кей", и он жал на эту кнопку, пока беговая дорожка не разогналась до достаточно высокой скорости. Он принес мотоциклетный шлем и надел его ей на голову. На шлеме была резиновая манжета с подбородочным ремнем, он сказал, что вернется через 15 минут.

  Чтобы собрать пот, понадобился примерно час.

  Он сказал, что она может использовать лук, чтобы заплакать.

  Сказал, что даст ей чашку, в которую можно собирать слёзы.

  Сказал, что, может быть, ей удастся по-настоящему напиться, так что они могли бы собрать рвоту.

  Если вы там никогда не были, вы думаете, что уйти - легко.

  Она полетела на показ в Нью-Йорк. Летела в первом классе. Ее поселили в шикарном отеле "Морган".