13 ведьм

Через пару часов я сидел в кофейне неподалеку от телецентра, в котором когда-то проходил практику. Сновали студенты, кто-то говорил по телефону, перешучивались официанты, гудели автоматы, пахло кофе. За большими окнами шуршали автомобили, спешили кто куда пешеходы. Кажется, тревога шла на убыль. Я пытался изобрести объяснение всему произошедшему, пролистывал контакты в телефоне, думал, с кем можно об этом поговорить. Выпил мятный латте, затем чайник молочного улуна и наконец набрал номер знакомого из телецентра. Спросил насчет подработки, ничего, но ты заходи как-нибудь, я не сказал, что мог бы дойти до него меньше чем за минуту. Сходил в туалет, заказал еще чаю и снова стал звонить. В итоге нашлась небольшая шабашка – поснимать молодежное мероприятие, за квартиру этим не заплатишь, но уже кое-что. Тут позвонила Инга, стала что-то спрашивать, я не врубался и сказал, что сейчас подъеду.

День начал двигаться, мир заработал. Только я откровенно тормозил, часто переспрашивал, когда ко мне обращались, и вообще толку от меня было мало.

Ближе к вечеру я оказался у своего подъезда, но внутрь не зашел. Двор был пуст, издалека доносились детские голоса и звон качелей. Я двинулся в обход извивающейся многоэтажки. С противоположной стороны бурлила жизнь, бегали дети, чуть поодаль сидели на скамейках мамы и бабушки, по тротуарам шли из школы модные подростки. Это оживление немного подняло мне настрой, и еще больше я обрадовался, когда заметил Веронику, сидящую на одной из скамеек, с коляской рядом.

– Привет!

– Ой, привет! – Видно было, что она удивлена, но по-хорошему. Улыбнулась. Возможно, я ее немного смутил.

Мы прошлись по асфальтированным дорожкам, рассекающим двор, и поболтали. Миша елозил в коляске и глядел вокруг себя мутными космическими глазами, открыв слюнявый рот. Мне хотелось рассказать Веронике о том, что случилось со мной прошлой ночью, и одновременно не хотелось этого совсем. Не потому, что она подумает, что я больной на голову, а потому, что произошедшее, кажется, вдруг перестало иметь значение. Обычно я не мастак слушать других людей, но тут, наоборот, только задавал вопросы, чтобы Вероника рассказывала о себе. Она была не замужем, с отцом Миши они общались редко, без энтузиазма с обеих сторон, жили втроем, с тетей. Наверное, не очень хорошо чувствовать облегчение от таких историй, но девушка говорила с улыбкой, и мне не нужно было скрывать свою. Миша уснул. Мы обошли детскую площадку, затем двинулись домой. В этот раз я втиснулся в лифт вместе с ними.

– Подожди секундочку, – сказала Вероника, вкатывая коляску в свою квартиру. Я отошел к перилам на лестничной площадке. В голове царил странный приятный хаос.

Показалось, будто кто-то что-то спросил. Я вздрогнул, оглянулся. Дверь в квартиру Вероники была все так же приоткрыта, а за ней полумрак. Ни звука больше.

– Что? – на всякий случай переспросил я. Подошел к двери, хотел заглянуть внутрь, но тут что-то больно ущипнуло меня за ногу чуть ниже колена. Раздалось хихиканье, и дверь с грохотом захлопнулась прямо перед моим лицом.

Я неловко отступил на шаг. Кажется, мой рот открывался и закрывался, но звуки застряли в горле. Надо было что-то сказать, что-то сделать, постучать, позвонить или, может, пойти к себе? Я поглядел на свою дверь.

– Ну нет, – протянул я и попятился к лифту. – Нет-нет-нет-нет.

Помню, как шел по темнеющей улице, потом – как ехал в почти пустом светящемся изнутри трамвае и как казалось, что окна сделаны из непрозрачного иссиня-черного стекла или пластика. В нем отчетливо отражались все сияющие внутренности трамвая, поручни, сиденья, парочка последних пассажиров. И я там тоже отражался, мой силуэт, но лица как будто не было.

Хорошо, что у меня еще со времен учебы осталось немало знакомых, которые готовы были в случае чего вписать меня к себе на ночь. Не помню, правда, как я их обзванивал. Но вот уже через полтора часа я лежал в разложенном кресле дома у своего бывшего одногруппника. Думал, мы с ним выпьем, очень хотелось промыть мозги алкоголем, но ему нужно было рано вставать на следующий день. И вот я лежал в разложенном кресле, под легким пледом, с мягкой подушкой под головой, пялился то в темный потолок, то в темную изнанку век. Вторая ночь без сна.

Весь следующий день, вторник, я был очень дерганым, болела голова, свет резал глаза. Я звонил брату, но у него не было времени. Я искал, где бы подработать, договаривался насчет аппаратуры на завтра, катался на метро почти бесцельно, к Инге не поехал, нашел куда вписаться на ночь. Старый знакомый предложил вдарить по виски, пока супруги нет дома, и я был рад, но уснул, сидя у него на диване, еще до того, как он принес стаканы. Очнулся, должно быть, через пару часов. В квартире было темно и тихо, знакомый спал. До утра я проторчал в Интернете с телефона.