13 секретов

Роуэн замолчала, размышляя о мрачной истории поместья Элвесден, старого дома, где она теперь жила. Когда в молодости дед Фабиана Амос был смотрителем поместья, в лесу исчезла местная девушка по имени Морвенна Блум. К несчастью, Амоса последнего видели с ней – и его сочли причастным к исчезновению Морвенны. Эти слухи преследовали его всю жизнь и, похоже, не затихли даже сейчас, после его смерти, случившейся два месяца назад.

– Конечно бы не понравилось, – отозвалась наконец Роуэн. – Но я бы выдержала, зная, что это неправда. И ты знаешь это, Фабиан. И люди, которые тебе важны, знают, что Амос невиновен. Помни об этом. – Она сунула руку в сумку. – Вот. Я купила тебе батончик. Правда, шоколад уже немного размяк.

– Спасибо. – Фабиан слегка приободрился, взял батончик и жевал, пока они шли через городскую площадь к автобусной остановке.

– И, между прочим, я вполне понимаю, каково это, когда шепчутся и показывают пальцем, – продолжила Роуэн. – Я ведь новенькая, не забыл? И всем известно, что я сейчас живу в поместье Элвесден. Так что большинство думает, что я тоже имею ко всему отношение, пусть и косвенно.

– Наверное, – пробормотал Фабиан сквозь шоколад. – И как ты реагируешь?

– Ничего не говорю. Просто представляю себе их лица, если бы они услышали правду. Что Морвенна Блум добровольно ушла в царство фейри. Только представь, что бы они заявили.

– Решили бы, что мы еще более сумасшедшие, чем все считали раньше, – мрачно заключил Фабиан, запихивая в рот остатки тающего батончика, но у остановки лицо его уже прояснилось.

Они устроились на заднем сиденье, автобус тронулся с места, прогрохотал по улицам Тики-Энда и поехал дальше, по сельским дорогам Эссекса. Через пятнадцать минут Роуэн и Фабиан выбрались из автобуса и пошли мимо полей, местами все еще заболоченных после сильного половодья конца зимы – начала весны.

Вскоре они уже входили в огромные железные ворота, под пристальным взглядом двух свирепых каменных гаргулий, восседающих на столбах по обе стороны. Впереди, за посыпанным гравием двором, высился внушительный особняк, увитый плющом, – поместье Элвесден. Пока они шли по похрустывающему гравию, Роуэн смотрела на дом.

– Никак не могу поверить, что действительно здесь живу.

– Ты говоришь это каждый раз, когда мы здесь идем, – заметил Фабиан.

– Потому что так я каждый раз и думаю.

Войдя в парадную дверь, Роуэн глубоко вдохнула. В коридоре было темно и пахло затхлостью – запах, который никогда не покидал эти стены полностью, как бы хорошо тут ни убирали.

Они миновали старинную лестницу, где на площадке стояли дедушкины часы, стрелки которых застыли на месте. Из недр часов Роуэн были слышны шум ссоры и возня их обитателей, с этажа выше доносился монотонный звук пылесоса.

На кухне их встретил пронзительный визг:

– Дерзкий выскочка! Отрубить ему голову!

Роуэн вздрогнула, а Фабиан свирепо зыркнул на источник вопля: серый попугай со сверкающими желтыми глазами сидел в высокой серебряной клетке.

– И вам доброго дня, Генерал Карвер, – съязвил Фабиан.

Птица злобно прищурилась, но тут же вздрогнула: открылась задняя дверь, и вошел отец Фабиана, Уорик.

– Ну что, всё? Каникулы? – Он закрыл дверь и стал наполнять чайник водой. Поставил кипятиться, снял свое длинное пальто и повесил на вешалку за дверью. Железный нож, прикрепленный к поясу, тихо стукнул о дерево.

Фабиан ухмыльнулся и кивнул:

– Никакой школы целых шесть недель!

– Только не начинайте препираться друг с другом, если скучно станет.

Фабиан фыркнул:

– Не станет. Ну а если вдруг все-таки станет – почему бы тебе не взять нас с собой в лес? Там уж точно никогда не соскучишься!

В ответ на это предложение Уорик приподнял бровь и уже собирался ответить, но остановился: в кухню вошла худощавая седая женщина лет шестидесяти пяти, а следом другая, чуть помоложе, плотно сбитая и с одышкой.

– Я говорю, Флоренс, – сопела полная, – у этой девушки проблемы вот тут. – Она постучала пальцем по голове. – Мне страшно подумать, в каком состоянии ее комната. Молодняку нельзя давать ключи от их дверей, это просто не… – Она прервалась, увидев Роуэн, и поскребла копну неухоженных каштановых волос.

– Вы знаете, почему я запираю свою дверь, – тихо произнесла Роуэн.

– Мы уже обсуждали это, Нелл, – холодно сказала Флоренс. Но взгляд ее серых глаз, когда она посмотрела на Роуэн, был добрым. – Пока в комнате порядок, Роуэн может запирать ее когда хочет.

– Все равно, – не уступала Нелл. – Я уже несколько недель не могу попасть туда и убрать. Там наверняка чертовский свинарник!

– Сколько еще раз мне повторять? – Роуэн не скрывала раздражения. – Комната чистая! И если бы вы все не перемещали, мне бы не пришлось запирать дверь! Неужели не понимаете? Все должно быть там, где есть… я не просто оставляю это именно так!

– Ну, если ты настаиваешь… – обиженно начала Нелл.

– Настаиваю, – отрезала Роуэн. – И если Флоренс не возражает, то я не понимаю, почему вы вмешиваетесь, – это ее дом.