13 минут

Внезапно духота стала невыносимой, а любимая учительница теперь ее раздражала. Взрослые не могут ничего исправить словами, которые они штампуют с самодовольным видом, говорящим: «Поймешь со временем». Бекка иногда задумывалась, а что если все они просто забыли, как это – чувствовать по-настоящему. Это ведь была не просто перебранка на игровой площадке. Погиб человек.

До окончания последнего урока оставалось не менее получаса, и во дворе было пусто, а у ворот не было учителей, неохотно выполняющих свой долг. Бекка, не оглядываясь, прошла через них и прикурила оставшуюся половину самокрутки, едва зайдя за угол. Она понятия не имела, куда идти. Здорово быть не в школе, подальше от всех издевательств, но и домой идти она не хотела. У нее было немного денег, но не было желания самой сидеть в «Starbucks», тем более что в течение часа туда будут заходить ученики школы, а она была не в настроении играть с ними в гляделки.

Она бесцельно бродила по улицам, не обращая внимания на то, куда несли ее ноги, и размышляла над словами учительницы рисования. Бекка не замечала, что мисс Бордерс была так внимательна к ним, когда они учились в младших классах. Как странно, что ей никогда не нравилась Таша. Что-то в этом смущало Бекку, и она не понимала почему. У нее было ощущение, что начали сдвигаться пласты песков ее воспоминаний. Она знала, что Таша может быть сукой. Или могла и тогда ею быть. По крайней мере в этом не было ничего удивительного. Может, она чувствовала себя так странно из-за того, что узнала, как тогда расстроилась Хейли.

Может.

Но что-то еще было не так. Что-то не такое давнее, выведенное на передний план мисс Бордерс, но Бекка пока не могла этого уловить. Это было наподобие того, как Таша цеплялась за ветки, оказавшись в реке, только в случае Бекки, что бы это ни было, оно ускользало обратно в глубину каждый раз, когда ей казалось, что в следующее мгновение она это схватит.

Может, ничего особенного. Что бы это ни было, оно не могло быть таким уж важным. Она уже в тысячный раз проверила, не пришла ли эсэмэска от Эйдена, но, конечно, он не ответил. Внутри вспыхнул огонек гнева. Это же было просто невежливо, так ведь? Неужели так тяжело написать просто спасибо или что-то в том же духе. Ее мозг выдал рациональную мысль – что он, скорее всего, занят делом, но она ее отбросила. Эйден дерьмо. Всего лишь.

Она замерла, когда увидела три таблички «Продается», воткнутые в землю одна возле другой, будто борющиеся за лучшее место на лужайке перед домом. Она не ожидала, что зашла так далеко. Она шла, глядя под ноги и глубоко задумавшись. Почему она пришла сюда?

Она стояла на тротуаре, уставившись на дом. Дом Хейли. Он выглядел уставшим от времени. На белых воротах гаража появились бледно-красные пятна, будто что-то с них смывали. Возможно, так и было. Мусорный бак был заполнен бутылками из-под вина и крепких напитков. Значит, не только мама Дженни в последнее время много пила. Шторы на всех окнах были плотно задернуты, как наверху, так и внизу. Интересно, на окнах, выходящих на задний двор, тоже? Неужели родители Хейли живут в темноте, ожидая, пока кто-нибудь купит их дом и они смогут уехать отсюда и начать все заново? Судя по количеству табличек агентов по недвижимости, им еще долго придется ждать. Бекке вдруг стало грустно, она ощутила во всем теле тянущую боль, как в первый день менструации. Может, не только Эйден дерьмо, но и она сама. Она ни разу не подумала о том, с чем пришлось столкнуться семье Хейли. Или маме Дженни. Городской совет переселил ее в новый дом? Она перешла с алкоголя на наркотики? Судя по всему, она могла достать что угодно. Яблоко от яблони. Если родители Хейли столько выпили за неделю, то чего можно было ожидать от нее?

Ей захотелось плакать. Она в миллионный раз задалась вопросом, как они до этого дошли. Слезы застилали глаза, и она даже не заметила, как открылась входная дверь.

– Ты?

Это слово подействовало на Бекку так, словно на нее брызнули кислотой, и она чуть не подпрыгнула от неожиданности и быстро вытерла слезы.

– Извините, я просто…

– Просто что? Пришла поглазеть? – Мама Хейли швырнула черный мешок в мусорный бак, стоящий у ворот. Она выглядела совсем уж костлявой в мешковатом джемпере и джинсах. – Может, хочешь еще плеснуть на наш дом яда?

– Я не… я бы не… Извините.

Лицо у Бекки горело. Почему она сюда пришла? За что мама Хейли ее ненавидит? Это не ее вина. Не ее. Она ничего такого не сделала. Мама Хейли ринулась вперед и остановилась, когда они оказались лицом к лицу. Бекка слегка отпрянула, ее дыхание участилось. Она хотела ее ударить?

– Извините. Я… – Не зная, что еще сказать, она чуть слышно спросила: – Как Хейли?

Миссис Галлагер горько рассмеялась.

– Тебя это волнует? Или теперь, когда ты осталась без друзей, она тебе снова понадобилась?

Бекка шагнула назад, шокированная этими словами.