13 мертвецов

Волоча все это добро, Валька впервые ощутил легкий укол страха. Обходить сторожку пришлось по каким-то зарослям. Скрипели сосны, кусты цеплялись за одежду. Во тьме, среди ветвей, шебуршали ночные… птицы, должно быть. Пахло прелью, мокрой землей, под ногами чавкало, как на болоте, и казалось: вот-вот запляшут впереди предательские огни святого Эльма.

Сколько раз они с Бурзумом точно так же ходили на заброшенные стройки, лазали в канализацию? В любое время дня и ночи! Все это было привычным и нестрашным. Больше будоражило, чем пугало. Но бредущая впереди фигура Игоря, сутулая, с лопатой на плече, отчего-то навевала нехорошие мысли.

– А он крутой, да? – на ходу шепнул Валька Бурзуму.

– Он не просто крутой, он один из создателей «Черной церкви»! Глыбища! – восторженно ответил тот. – Года три назад я с ним общался, в закрытом чате, он реально чокнутый! Он уже тогда предлагал разогнать весь этот позерский цирк и начать делать реальные вещи, но все, кроме меня, слились. Это я ему твою кандидатуру предложил, кстати. Он сказал, что хотя бы один девственник должен присутствовать… о… извини…

Он неловко пожал плечами. Валька поспешил соскочить с неудобной темы.

– Ага… это… а как думаешь, он серьезно?

– Че?

– Ну, «собака – один шаг до человека». Думаешь, он реально убивал? Принес кого-то в жертву?

– Да разве узнаешь у него? – шепотом ответил Бурзум. – Если б кто в «Черной церкви» такое сказал, я бы сразу решил, что понты это все. Но если сам Князь… ну, ты понимаешь…

Валька понимал. От Игоря перла дикая магнетическая сила, дьявольская харизма. Он не бросался словами, знал им цену и к поступкам, похоже, относился так же.

Ночь стояла теплая, уютная: ни грозы с ветром, ни туч, застилающих луну. Предчувствие страшного не висело в воздухе, но именно в эту ночь страшное непременно должно случиться. Валька уверовал в это, едва перебросившись парой слов с новым знакомцем.

– Здесь, – штык лопаты вонзился в землю. – Давно это место пасу. На этом кладбище теперь редко хоронят, и то все больше с краю. А тут семейный участок, два поколения зарыто. И вряд ли кто придет проведать…

За давно не крашенной оградкой виднелись три надгробия и маленький столик со скамейкой. Лица на фотографиях утопали в тени, казались черными, нездешними. От их невидимых взглядов по хребту змеей полз холодок. Бурзум, храбрясь, развязно бросил:

– Кого из дохляков выкапывать будем?

– Побольше уважения к мертвым, братишка, – одернул Игорь. – И подумай башкой. Две могилы – начала девяностых, и одна – этой недели.

Валька направил фонарь на ближайшее надгробие. Из овального пластикового окошка, как из иллюминатора, на него смотрела некрасивая блондинка, судя по дате смерти – тридцати девяти лет. Смотрела строго. Осуждающе. Валька зябко повел плечами.

– Как она умерла?

– Скоропостижно, – туманно ответил Игорь. – Хорош прохлаждаться, не на чаепитии.

– А че делать-то будем? – Бурзум озадаченно почесал кончик носа.

– Призывать.

Отрезав лопатой кусок земляного пирога, Игорь отбросил его далеко за ограду. Валька, словно новобранец, воодушевленный речью генерала, ринулся в атаку на могилу. Короткое слово «призыв» вмещало в себя все: кромешный мрак, нечеловеческие сущности, ниспровержение основ, хтоническую бездну. Затхлое дыхание древней магии.

Представляя, что вспарывает чрево самой планеты, Валька вгрызался в мягкую землю. Исчезли садист отец, скотина Грач и школьные задиры. Стерлись мелкие неурядицы и большие подростковые проблемы. В целом мире остались только Валька и стремительно растущая яма. Да еще где-то на периферии мелькали сосредоточенное лицо Игоря и сверкающие глаза Бурзума, с безумным рвением копающего в изножье.

Рыть пришлось долго. Даже втроем, сменяя друг друга, провозились часа два. Все перемазались землей с ног до головы. Земля была везде – под ногтями, в карманах, в волосах и даже в ушах. С непривычки Валька натер мозоли. Бурзум кряхтел, разминая ноющую спину, и даже неутомимый Игорь, отходя перекурить, дышал тяжело, с присвистом.

Когда штык лопаты глухо стукнулся о крышку гроба, сердце Вальки куском замороженного мяса упало куда-то в желудок. Наскоро расчистив крышку, он почти с благодарностью ухватился за протянутую Игореву клешню и выбрался из разрытой могилы. Игорь спрыгнул вниз, заскреб по дереву ломиком. Бурзум курил, сидя на оградке, как на жердочке. Пальцы его тряслись, широко раскрытые глаза пялились в пустоту. Мокрые от пота волосы выбились из хвоста, повисли сосульками. После каждой затяжки вместе с дымом с губ его срывалось потрясенное:

– С-с-сука-а-а…

Валька и сам едва удерживался на тонком лезвии между эйфорией и истерикой. Хотелось одновременно захлебнуться от восторга и бежать отсюда, куда ноги несут. В черном провале мелькала бритая макушка Игоря, железо боролось с деревом, пронзительно скрежетали гвозди. А вокруг все так же тихо проживало очередную ночь старое кладбище и теплый ветер ласково обдувал разгоряченные лица начинающих гробокопателей.