13 мертвецов

Назад ехали молча. Папа сердился, но Вера чувствовала, что он сердится не на нее. Перед въездом в родной город тихо спросила: «Ты же меня любишь?» Папа остановил машину. Повернулся к ней. Крепко взял ее за руки.

– Запомни, Веруша. Мы тебя очень любим. Ты наша любимая дочка. Мы всегда тебя защитим, позаботимся, никогда не бросим… – Он чуть запнулся. – Прости нас. Прости меня.

– Я тебя люблю, папочка, – Вера облегченно вздохнула. Все было хорошо и правильно. – Тебя и маму. Сильно-сильно.

– В общем, случай, хоть и не самый обычный, но и не уникальный. Потеря близких родственников, стресс на работе, жара. Все это и по отдельности может привести к нервному срыву, чего уж там. Паралич должен пройти, я бы сказал, в ближайшие сутки, может двое. Если не увидите улучшений в состоянии через сорок восемь часов – сразу же звоните. Тогда будем госпитализировать. Я, повторюсь, и сейчас бы советовал… Конечно, в кругу родных в себя приходить легче, но в больнице, как-никак, профессиональное наблюдение…

– Спасибо, – голос свояченицы был печальным, но твердым. – У нас уютный дом, я в свое время окончила курсы медсестер. У него будет профессиональное наблюдение, но в кругу семьи.

– Конечно, пусть будет ближе… Ко мне и к сыну… – Голос Ирины дрожал. Мне раньше нравилось наблюдать за ней во время спектаклей. Особенно ей удавались драматические роли.

– Ну, вам виднее…

Звук удаляющихся шагов, скрип двери. Не сразу, но я смог открыть глаза. С двери на меня смотрели какие-то попсовые мальчики с плаката времен Ириной юности. Я не мог отвести взгляд, не мог повернуть голову. Я смотрел, пока дверь не открылась. Они вошли. Тамара Васильевна заботливо поправила мне одеяло, Валентин Петрович дружески хлопнул меня по бедру.

– Спасибо, Андрюша! Спасибо, что помог!

Она оживали на глазах, но я их не видел. Я смотрел в сторону двери, где на пороге, в ожидании родителей, стояла счастливая безмятежная Вера.

Олег Кожин Ты мне нравишься

В четырнадцать лет Валька решил стать сатанистом. В голове подростка это выглядело как смена персонажа в компьютерной игре. Он выбрал новое имя – Азраил, на сэкономленные деньги прикупил черный балахон с перевернутыми пентаграммами и ночью, пока отец был на смене, озаряемый пламенем свечи, зарубил тесаком престарелого хомяка.

Дрожащим пальцем новоиспеченный Азраил кровью намалевал на полу кривую пентаграмму, вверяя Князю Тьмы свою бессмертную душу. Изгваздал новый балахон, носки, джинсы и, что гораздо хуже, ковер. По счастью, отец не заметил размытых пятен и пропажу питомца. Отоспавшись после смены, он отвесил Вальке дежурный подзатыльник и упал на диван – накачиваться пивом перед телевизором. Понятия не имея, что отпрыск его отныне находится под защитой темных сил.

Метаморфоза из обычного изгоя в изгоя мрачного прошла быстро и безболезненно, но популярности не прибавила. В школе Вальку по-прежнему именовали лошком и чмошником, отвешивали пинки, могли даже плюнуть на спину или сунуть в волосы обслюнявленную жевательную резинку. Дружба с нескладным, похожим на мультяшного Кролика задротом хороша, только если тот дает списывать на контрольной. Валька же учился так себе.

Возможно, помыкавшись, Валька нашел бы себе новое увлечение, стал рэпером, или панком, или, чем не шутит Вселенная, скинхедом. Подростковый поиск силы нередко приводит слабых духом к самым разным алтарям. Но случилось так, что сатанизм принес дивиденды.

Бурзума Валька нашел на городском форуме. Студент-первокурсник, Бурзум носил длинные волосы, собранные в хвост, жидкую козлиную бороденку и чем-то в самом деле неуловимо напоминал молодого Варга Викернеса. Еще он пил пиво, курил, играл на ударных в блэк-метал группе и был невероятно яростен и крут. На городском форуме он не задумываясь обкладывал оппонентов матом и горделиво улетал в бан на неделю, а то и на две.

Бурзум вещал о царстве Тьмы, мрачных нордических богах и главенстве белой расы, смело изрекая вещи настолько крамольные, что даже нерелигиозному Вальке становилось не по себе и хотелось попросить у Бога, в которого он не верил, прощения. От каждого коммента Бурзума по форуму расползались черные споры ненависти к поп-культуре и ее адептам. Казалось, он ненавидел всех и вся – современную эстраду, гопников, рэперов, электронщиков, евреев, негров, азиатов, христиан, мусульман, буддистов, фанатов русского рока, коих он презрительно именовал обрыганами, и даже себе подобных блэкарей-сатанистов, которые были «недостаточно тру». В общем, он был самым крутым из Валькиных друзей. Ай, да чего там! Он был единственным Валькиным другом.

– Смотри, – сидя на скамейке в парке, напутствовал Бурзум, – это форум для самых отмороженных! Такого дерьма даже в даркнете хрен найдешь. Для новичков вход только по инвайту, а их кому попало не раздают. Каждый проверенный форумчанин может пригласить троих. Я за три года никому инвайта не дал!

Бурзум гордо тряхнул немытым хвостом, глотнул теплого пива и раскатисто рыгнул.

– Тебе даю, потому что ты реально тру, не позер обоссанный. С днюхой, что ли?