12 встреч, меняющих судьбу. Практики Мастера

– Я тоже в это верю. Но, если ты ничего не поменяешь, то выбор может случиться сам. Другой. Например, такой: ты проснешься после очередной вечеринки и подумаешь: «Пойду-ка порисую». Возьмешь краски, сядешь за холст, а выйдет мазня. И эта мазня будет выходить снова и снова. Раз за разом. Потому что твое творчество – это определенное ощущение: трепета, полета, единства с собой и миром. Это магия. И ты вдруг поймешь, что ее больше нет. Магия умерла. Тогда это место начнет заполнять боль, невыносимая. Боль от того, что ты убила свой потенциал, кусочек Бога, свою душу. Жутко, правда?

Марина, побледнев, не моргая смотрела в лицо Артура.

– Вот тогда люди из хорошей семьи начинают себя по-настоящему истязать алкоголем, наркотиками, пустыми связями. Уже не ради развлечения, а целенаправленно, чтобы сбежать из реальности. Повторю, Марина, если ты не сделаешь выбор, то он случится сам. Скажи, ты сегодня чувствуешь способность творить?

– Чувствую, – прошептала Марина, прижимая руку к груди, словно пытаясь защититься.

– Но можешь обдолбаться вечером, и на завтра ее не почувствовать. Или найдешь такого монстра, что самой жутко станет. Так с моим братом случилось – он был потрясающим писателем, каждой строчкой зажигал сердца. Но наркотики изменили его. Теперь, что бы ни написал, выходит лишь грязь и чернь. У тебя есть гарантии, что такого не произойдет с тобой?

Марина замотала головой. Слезы текли в два ручья, оставляя борозды на ровном тоне щек.

– Тогда скажи мне, ты сделала свой выбор?

– Сделала, – всхлипнула Марина.

– Какой?

Тонкий ухоженный пальчик ткнул в правую салфетку.

– Хорошо. Когда ты будешь рисовать?

– Сегодня. Вот прямо сейчас поеду.

– Умница.

Марина улыбнулась, искренне и просто.

– А что с твоими «друзьями»? – с сарказмом спросил Артур.

– А они и не друзья вовсе. Нас только одно объединяет – тусовки. Если убрать их, окажется, что мы вообще разные люди. Я просто перестану с ними общаться.

– Я думаю, что ты давно пыталась им сказать «Нет». Теперь получится?

– Получится! – коротко кивнула Марина.

– А с кем ты будешь общаться?

– Есть близкие. Мама, папа. К бабушке съезжу. С младшим братом я давно не виделась, в океанариум его отведу.

Артур наклонился к ней и внимательно посмотрел в глаза.

– Я тебе верю. Все. Иди, не теряй время. Тебе рисовать нужно.

– А если у меня не получится? Как мне тебя найти?

– Не надо меня искать. У тебя все получится.

Марина подхватила свой остывший кофе и стала выбираться из-за стола, смотря сквозь стену кофейни. Кажется, она уже стояла у мольберта и размешивала акварель.

– И еще, Марина, – вывел из оцепенения ее Артур. – Это твой шанс. Не просри его.

– Не просру! – серьезно пообещала Марина, ставшая простой, открытой и красивой.

И выпорхнула из кафе.

Артур посмотрел на меня.

– Что обсуждаем сегодня?

Я сфокусировал внимание на нем, что далось мне с трудом.

– Ничего. Мне более чем достаточно.

– Отлично, – Артур протянул мне руку. – Тогда до следующей встречи. Я напишу. Материалы пришлю.

Глава 26

Я смотрел в окно и слушал себя. Картинками проносились детские мечты: заниматься боксом, участвовать в ралли, плыть на яхте, держать новорожденного сына на руках.

«А ты не просрал ли свой шанс?» – спросил я у себя.

Стало больно. Я вышел из кафе, легко толкнув тяжелую дверь.

Плелся, невидящими глазами смотрел в никуда. В груди сильно щемило, ухало и билось крыльями. Проступили слезы, чистые, как на исповеди. Пришли оглушительные мысли, силы в которых – уйма. Наверное, столько в моем новорожденном крике было силы.

«Господи, спасибо, что я понял. И время еще есть».

Стало ясно: если еще чуть-чуть подумаю про это, то просто умру здесь – сердце расколется.

Остановился.

Оперся на парапет набережной, на которой невесть как оказался. Внутри что-то расправлялось, как смятая бумага на влажном воздухе…

Соблазнительно запахло каштанами. Повернув голову, я обнаружил источник – передвижной киоск с краснолицей теткой за прилавком. Купил стакан самых горячих. Обжигаясь, грыз, жадно жевал, тряс, остужая, руки.

И отчего-то заново понял слово «смелость». Всегда считал, что смелость – это, например, сказать в лицо что думаешь, совершить безрассудный поступок. Но это не так – смелость нужна много раньше. Вот сегодня моя самая большая смелость – признаться, что я не реализовал ни одной детской мечты. Я, безусловно, смелый, раз осознал это. Ведь и правда, собирался сидеть и ждать чуда, как все.

А чтобы не скучно было ждать, я был очень занят.

Чем именно? Какой-то несусветной херней. И как долго? Последние лет пятнадцать. А зачем? Чтобы в старости сказать: «О, как я мечтал о другой жизни, но не нашел времени». Для этого, видимо.