12 ступенек на эшафот

Я несколько растерялся, получив такого рода указания фюрера, но принял их к безоговорочному исполнению, как это и полагается делать подчиненному. Инструкции, полученные мной на этом совещании, часто цитируются на процессе по так называемому «протоколу Шмундта», который мне так никогда и не довелось держать в руках. На следующий день я сообщил Йодлю о состоявшемся накануне совещании и предмете обсуждения. Посовещавшись, мы пришли к выводу, что, судя по характеру полученных директив, речь может идти только о планах отдаленного будущего, однако в соответствии с приказом следует разработать «указание ОКВ». Это подтверждают приобщенные к делу дневники Йодля. Только после настойчивых напоминаний Шмундта, через 4 недели, я отправил «указание» в ОКХ, сопроводив его преамбулой в духе полученных указаний: «В обозримом будущем немецкая армия не намеревается вторгаться на территорию Чехословакии, однако…»

Разрабатывая документ, мы с Йодлем благоразумно решили не оповещать раньше времени генеральный штаб сухопутной армии «во избежание ненужной ажитации». Я не знаю, каким образом — то ли из—за «утечки информации», то ли потому, что аналогичные директивы получил и фон Браухич, — но, так или иначе, Бек опередил наше «указание» разносным меморандумом. «Меморандум Бека» состоял из двух частей:[61] и с военно—политической, и с оперативно—стратегической точек зрения генерал предсказывал безоговорочное выступление Франции на стороне Чехословакии в случае возникновения и разрастания вооруженного германо—чешского конфликта.

Браухич пригласил меня для обсуждения представления меморандума Адольфу Гитлеру. С некоторых пор он стал проявлять осторожность в этом вопросе, точнее, после жесточайшей выволочки, которую устроил ему фюрер за памятную записку генерального штаба «О верховном командовании во время войны». Памятная записка появилась вскоре после назначения фон Браухича и была отправлена Гитлеру без моего ведома. Это была «дальнейшая разработка» появившегося и отозванного в 1937 г. «меморандума Фрича», написанного по итогам зимних маневров 1936/37 г., и аналогичного содержания докладной Бека времен кризиса «Бломберг — Фрич». Теперь появился третий вариант, «авторство» которого приписывали фон Манштейну. К сожалению, в списке вещественных доказательств обвинения в Нюрнберге фигурировал только ответ, написанный мной и Йодлем по поручению Гитлера, и нет самого текста меморандума. Наш ответ привел в угнетенное состояние духа Браухича и Бека. Что касается самого Гитлера, то он был взбешен содержанием документа и воспринял его как личное оскорбление — злобный выпад против фюрера, партии и всего немецкого народа.

Просмотрев по диагонали представленный мне фон Браухичем документ, я сразу же посоветовал ему убрать первую часть: ознакомившись с политическими изысканиями Бека, Гитлер не станет читать его военно—экономические выкладки. Нельзя ничего сказать заранее, но не исключено, что Гитлер прочитает одну лишь 2–ю часть. В результате именно так и произошло, но тенденциозность подачи материала возмутила фюрера. В частности, потенциал противника был чрезмерно завышен (например по части бронетанкового парка французов), а немецкий — занижен по большинству показателей. Мне оставалось только с огорчением и искренним негодованием констатировать, что армейская оппозиция в очередной раз подставила фон Браухича, хотя главное недовольство фюрера вызывали Бек и генеральный штаб.

Очередной удар по самолюбию армейского генералитета нанес последовавший вскоре после вышеописанных событий приказ фюрера, предписывавший Герману Герингу выехать на западную границу «для осмотра долговременных укреплений». Возмущенные генералы утверждали, что речь идет об инспекционной поездке, — и были очень близки к истине. Рапорт Геринга стал настоящим обвинительным приговором главнокомандованию сухопутной армии. Не сделано практически ничего, а то, что сделано, совершенно недостаточно. Не построено ни одного примитивного полевого укрепления. Саботаж… Даже при чрезмерной драматизации ситуации со стороны Геринга следовало признать, что темпы работ были действительно низки, а долгосрочная программа возведения фортификационных сооружений, завизированная в свое время фон Бломбергом, была рассчитана на несколько десятков лет вперед. Например, завершение всех работ по бетонированию укреплений было намечено на вторую половину 50–х годов. О необходимости активизации работ на линии «Западного вала» докладывал Гитлеру еще бывший министр Бломберг в 1937 г. Тогда мы с ним предприняли многодневный объезд укреплений и зафиксировали самое начало подготовительных работ практически на всех участках линии фортификационных сооружений. Фюрер был крайне разочарован и возмущен действиями генерального штаба, в очередной раз саботировавшего его распоряжения. Он принял решение в ближайшем будущем поручить организацию строительных работ на линии «Западного вала» генерал—инспектору военных дорог Фрицу Тодту, поскольку «штаб инженерных войск сухопутной армии не в состоянии справиться с задачей».