12 ступенек на эшафот

Главным инспиратором «народных волнений» на Западе была, без сомнения, Великобритания. Подстрекая мирное население к нанесению ущерба оккупационным властям, актам диверсий и саботажа, британцы вынуждали оккупационную администрацию на адекватные ответные меры, что создавало благодатную почву для так называемого «движения Сопротивления». Если первоначально французская полиция оказывала содействие оккупационным властям при ликвидации бандформирований, то вскоре последовала явная «переоценка ценностей», и французские правоохранительные органы стали на путь откровенного игнорирования приказов немецкого командования в части обеспечения безопасности гражданского населения и борьбы с террористами и саботажниками.

Призыв к усилению войск обеспечения тылов и полицейских формирований на оккупированных территориях стал звучать все настойчивее. Настоятельная необходимость обеспечения собственной безопасности вынуждала оккупационную администрацию ввести институт заложников и прибегнуть к усилению репрессий против гражданского населения. Вскоре ситуация на Балканах потребовала срочного усиления контингента оккупационных войск, а по мере продвижения вермахта на восток численность войск обеспечения тылов в России уже давно перестала соответствовать уровню угрозы со стороны террористов, саботажников и их пособников.

Гитлер потребовал ужесточения оккупационной политики, применения драконовских мер и проведения показательных акций устрашения, пока положение окончательно не вышло из—под контроля.

Так летом и осенью 1941 г. появились первые приказы, направленные на борьбу с бандитами, террористами, парашютистами, агентами секретных служб, преступниками и всяким сбродом «рыцарей топора и кинжала», разбавленных впоследствии полукриминальным идеалистическим элементом, которых сегодня почему—то принято именовать «патриотами».

Среди этих приказов, директив и распоряжений — «приказ о заложниках», или «кодекс Штюльпнагеля», разработанный оккупационной администрацией; директива «О коммунистическом повстанческом движении в оккупированных областях», подписанная мной; приказ фюрера «Мрак и туман», который я подписал по его распоряжению. Кроме того, было еще несколько вариантов жесточайших приказов, представлявших собой нашу попытку дать адекватный ответ извращенным методам ведения военных действий со стороны противника, истинный масштаб и характер которых можно было осознать только в центральной командной инстанции, куда стекались донесения со всех театров военных действий. Нам пришлось взять на себя малопочетный труд объяснить немецким офицерам, воспитанным на иных, «рыцарских», представлениях о войне, что там, где убийство из—за угла стало нормой, а террор против оккупационных властей и гражданского населения считается знаком особой доблести, решительно невозможно обойтись без жесточайших репрессий. Жестокость и террор можно победить только еще большей жестокостью и безжалостным террором…

С началом кампании на Востоке Гитлер возложил на себя (т. е. на ОКВ) оперативное командование финским, норвежским, западноевропейским, североафриканским и балканским театрами военных действий, чтобы максимально разгрузить ОКХ для войны на Восточном фронте. В 1941 г. боевые действия имели место только в Финляндии, Северной Африке и на Балканах, а на остальных фронтах, получивших название «театры военных действий ОКВ», проводились операции полицейского характера.

Фюрер предпринял этот шаг, во многом руководствуясь тем, что на всех вышеупомянутых участках немецкого фронта, кроме побережья Атлантики, мы сражались плечом к плечу с союзниками, т. е. принимали участие в коалициях. Из соображений политического характера Гитлер оставил за собой командование этими фронтами, чтобы иметь возможность корректировать ход кампании на уровне глав государства и держать под постоянным контролем генеральные штабы союзников. Подобного рода регламентация оперативного командования значительно облегчала деятельность ОКХ, хотя в компетенции армии по—прежнему оставались решение организационных вопросов, практическая боеспособность войск, весь спектр проблем, связанных с тыловым обеспечением, и пр.

Я находил не особенно удачным укоренившееся в обиходе ставки выражение «театры военных действий ОКВ» во многом потому, что оно давало несколько искаженное представление о функциях ОКВ как высшей командной инстанции трех составных частей вермахта на всех театрах этой войны. После того как фюрер напрочь «отлучил» ОКВ от разработки и проведения кампании на Восточном фронте, кроме Финляндии, выражение «театры ОКВ» окончательно утратило какой—либо смысл.