12 -й удар

— С ним — ничего. А двоих ворюг, которые рядом с ним сидели, в больницу отправили. Долго они там пробудут.

— Врешь ты все, Ветряков! Скажи лучше, почему не хочешь, чтобы я с ним встретился?

Ветряков пожал плечами и снял трубку. «Стрельникова ко мне», — приказал Ветряков.

Первое, что поразило Матвеева, когда привели Стрельникова — его глаза. Они смотрели прямо, не мигая. В них затаилось столько злости, что на мгновение Матвееву стало не по себе. Стрельников был чуть выше среднего роста, слегка худощавый, но физически крепкий. У него были темные волосы и голубые глаза. Матвеев показал на свободный стул. Стрельников даже не пошевелился. У Матвеева мелькнула догадка: «Может он глухонемой?»- обратился он к Ветрякову. Тот расхохотался:

— Когда с друзьями в камере разбирался, разговаривал, хотя не очень красиво.

— Вот как? — Матвеев подошел к Стрельникову. — Не хотите садиться — не надо. К вам есть несколько вопросов, и для вас же будет лучше, если вы ответите на них.

На сей раз, Стрельников отреагировал — на губах появилась еле заметная презрительная улыбка.

Более часа Матвеев пытался разговорить Стрельникова, но безрезультатно — тот упорно молчал. Его холодное равнодушие сбивало Матвеева с толку. За двадцать пять лет практики он впервые столкнулся с таким явным отчуждением. Пришлось отвести Стрельникова обратно в КПЗ. Матвеев развел руками — каменная стена! Ничем не прошибешь!

— А ты говорил: «Мазура — человек». Убийца!

— Да, этим не покомандуешь, — не мог не согласиться с Ветровым Матвеев.

— Приложи пистолет к его голове, он даже не моргнет. Уверен в этом, Вася. Парнишка железный! Если до тридцати доживет, все бандиты от него будут плакать. Попомни мои слова!

— Ладно, спасибо тебе, Ветряков!

— Не за что.

Сев в машину, Матвеев закурил сигарету и задумался.

— Поехали-ка в Коломну, Коля, — наконец решил Матвеев.

— Как скажите, Василий Максимович.

В Коломне Матвеев зашел к начальнику милиции и, предъявив удостоверение, объяснил причину визита.

— Вам нужно к Самойлову, — посоветовал начальник милиции.

— Он у нас двадцать лет работает участковым в лесничестве и живет там же. Он всех знает, наверняка Стрельникова тоже.

— А как его найти? — спросил Матвеев.

— В лесничество надо ехать. Он у нас в отпуске.

Расспросив сотрудников милиции как проехать в лесничество, Матвеев отправился в путь.

Миновав десять километров, они подъехали к небольшой деревне. Матвеев почти сразу установил адрес Самойлова — участкового в деревне знали все: от мала до велика. Матвеев открыл калитку, по вымощенной дорожке подошел к двери и негромко постучал. Дверь открылась. Перед ним стояла дородная женщина.

— Что надо?

Матвеев показал удостоверение и представился:

— Полковник Матвеев, следователь по особо важным делам Генпрокуратуры.

Женщина от испуга побледнела.

— Что же случилось, господи?

— Да ничего, — успокоил ее Матвеев. — Мне нужно поговорить с Самойловым. Он здесь проживает?

— Здесь, здесь, — женщина засуетилась. — Проходите, пожалуйста.

Матвеев через сени прошел в просторную комнату. Из соседней комнаты появился заспанный хозяин. На ходу он надевал рубашку.

Матвеев снова представился.

— Вы не беспокойтесь, пожалуйста. У меня к вам разговор не долгий.

— В саду беседка есть; может, там поговорим? — предложил Самойлов.

— Я не против.

— А чай с печеньем будете? — осторожно спросила хозяйка.

— С удовольствием, — ответил Матвеев и улыбнулся ей.

Они с Самойловым прошли в беседку.

— Как вас величать-то? — спросил Матвеев.

Самойлов махнул рукой:

— Все Иванычем зовут.

— Знаете Cтрельниковых, Иваныч? — приступил к разговору Матвеев.

— Стрельников у нас один, — ответил Самойлов. — Дядька-то его Варламовым был.

— А родители где?

— Родители у Сережи померли. А почему вы спрашиваете? Случилось что?

— Ваш Стрельников убийство в Москве совершил — двоих человек!

— За дело, значит, — не раздумывая, сказал Самойлов.

— Почему вы так считаете?

— Я его с пеленок знаю, можно сказать, он у меня на руках родился.

— Расскажите, пожалуйста, все, что о нем знаете: о его семье, близких, друзьях, — попросил Матвеев.

— А что рассказывать, — начал Самойлов, — тяжелая жизнь была у Сергея. Отца медведь задрал. Мать его, когда на сносях была, узнала о смерти мужа, плохо ей стало. Я сам в больницу отвозил. По дороге она родила. Когда приехали, бедняжка — умерла. Врачи ей не смогли помочь, а Сергей жив остался. Как вспомню тот день, — хотите, верьте, хотите, нет, — слезы на глаза наворачиваются. Сережка- то хоть и младенец, так сильно тогда плакал, словно понимал все. А воспитывал его дядька, брат матери. Он в то время только из тюрьмы освободился. Вот и приехал в нашу деревню. Хороший был человек! Сергей доучился до четвертого класса, — продолжил свой рассказ Самойлов, — а потом бросил школу. И дядька его уговаривал дальше учиться, и я просил — все без толку. Если он сказал что-то, умрет, а сделает по-своему.

В это время хозяйка принесла чай, Матвеев поблагодарил.

— Друзья у него были? — спросил Матвеев, отпивая чай.