12. Битва стрелка Шарпа / 13. Рота стрелка Шарпа (сборник)

Хоган улыбнулся и двинулся рысцой по снегу к ставке Веллингтона. Шарп обернулся к Сьюдад-Родриго. Выжить. Плохое время для войны. Конец года, когда люди заглядывают в будущее, мечтают о далеких радостях, о домишке и доброй женушке, о дружеских застольях по вечерам. Зиму солдаты проводят на квартирах, ждут, когда сойдет весенний паводок и просохнут дороги, но Веллингтон выступил в первые дни нового года; французский гарнизон Сьюдад-Родриго проснулся холодным утром и увидел, что война и смерть в 1812-м пришли рано.

Сьюдад-Родриго – только начало. Лишь две дороги из Португалии в Испанию способны выдержать тяжелую артиллерию, бесконечную вереницу обозов, поступь батальонов и эскадронов. Сьюдад-Родриго преграждает северную, и сегодня вечером, когда церковные колокола прозвонят семь, Веллингтон прикажет взять крепость. Затем – и вся армия, вся Испания это знает – предстоит захватить южную дорогу. Чтобы надежно защитить Португалию, чтобы войти в Испанию, британцам необходимо контролировать обе дороги, а чтобы контролировать южную дорогу, надо взять Бадахос.

Бадахос. Шарп побывал там после Талаверы и до того, как испанская армия позорно сдала город французам. Сьюдад-Родриго велик, но он мал в сравнении с Бадахосом; заснеженные стены кажутся огромными, но далеко им до бастионов Бадахоса.

Мысли Ричарда Шарпа устремились к югу вместе с пороховым дымом, плывущим над Сьюдад-Родриго, – к югу, где громадная крепость отбрасывает мрачную тень на холодные воды Гвадианы. Бадахос. Дважды британцы безуспешно пытались отбить его у французов. Вскоре предстоит третья попытка.

Шарп пошел вниз по склону холма, туда, где ждала его рота. Разумеется, может случиться чудо – гарнизон Бадахоса заболеет лихорадкой, взорвется пороховой погреб или закончится война, но Шарп понимал: все это напрасные мечты на холодном ветру. Он думал о капитанском патенте, о своем назначении, и хотя верил, что полковник Лоуфорд не отнимет у него роту, тем не менее сомневался: может, все-таки надо было записаться в «Отчаянную надежду»? Он бы наверняка стал капитаном, если бы первым ворвался в обороняемую противником брешь. Он бы прошел испытание страхом; он бы преодолел этот страх.

Но он не вызвался. И если не сможет доказать свою смелость в Сьюдад-Родриго, как много раз доказывал прежде, значит придется доказывать позже.

В Бадахосе.

Глава 2

Приказы пришли вечером и никого не удивили, просто батальоны начали тихо готовиться. Солдаты точили и смазывали штыки, офицеры проверяли и перепроверяли ружья, а осадная артиллерия все так же палила по французским укреплениям в надежде сбить с лафетов невидимые пушки. Серый дым плыл над батареей и поднимался к низким тяжелым тучам цвета мокрого пороха.

Шарпу задачу поставил Хоган. Пехотной роте предстояло вместе с саперами направиться к самой большой бреши. Солдаты принесут мешки с сеном и сбросят их с отвесной стены рва; получится огромная подушка, на которую смогут безопасно спрыгнуть «Отчаянная надежда» и атакующие батальоны. Шарп следил за тем, как его люди спускаются в траншею, каждый со здоровенным мешком. Сержант Харпер опустил на землю свой, сел на него, примял поудобнее и улегся.

– Лучше всякой перины, сэр.

Почти каждый третий в войсках Веллингтона был выходцем из Ирландии. Харпер – неунывающий здоровяк шести футов четырех дюймов ростом – давно не находил странным, что воюет в чужой армии. Он завербовался в Донеголе, чтобы не умереть с голоду, и сохранил память о родной стране, любовь к ее вере и пламенную гордость за ее древних героев-воителей. Он сражался не за Англию и уж тем более не за Южный Эссекский полк, а за себя и за Шарпа. Шарп был его командиром, стрелком, как и он, и другом, насколько возможна дружба между сержантом и капитаном. Харпер гордился званием солдата, пусть и во вражеской армии, поскольку людям свойственно гордиться тем, что они хорошо умеют делать. Он не исключал, что когда-нибудь станет сражаться за Ирландию, хоть и не представлял себе, как такое возможно, ведь страна разгромлена и растоптана, очаги сопротивления уничтожены. Но сказать по правде, такие мысли не особенно его занимали. Сейчас он в Испании, его работа – муштровать и дисциплинировать, ободрять и умасливать роту легкой пехоты Южного Эссекского. С этим он справлялся великолепно.

Шарп кивнул на мешок:

– Там небось полно блох.

– Да, сэр, наверняка. – Харпер ухмыльнулся. – Но на мне уже нет места для новых насекомых.

Все в армии были вшивыми и блохастыми, однако настолько к этому притерпелись, что даже не замечали. Завтра в Сьюдад-Родриго можно будет раздеться, выкурить дымом паразитов из одежды, прогладить швы горячим утюгом, чтобы убить гнид. Но то завтра.

– Где лейтенант?

– Болеет, сэр.

– Пьян?

Харпер нахмурился:

– Это не мне говорить, сэр.

Что означало: лейтенант Гарольд Прайс пьян в стельку.

– Он протрезвеет?

– Как всегда.